Ребята стали готовиться к уроку. Игорь настроил флейту, Влад расположился за фортепиано.
– Готовы? – спросила Елена Юрьевна. – Тогда – поехали!
Игорь кивнул головой Владу. Это означало – начинаем играть. В ответ Влад шутливо подмигнул другу. Мол, не беспокойся. Сейчас как «пошутим»!
В опытных руках исполнителей эта музыка звучала весело, задорно, игриво. Ребята услышали в музыкальном полотне насмешку, дразнящие интонации, легкость, смех.
– Создавая свои детские произведения, Бах вложил в них смысл, возможно, больший, чем во «взрослые» свои творения. Скрытое значение детских произведений Иоганна Себастьяна могли понять и почувствовать только дети и подростки, которые нашли бы в музыке затаенную, светлую сказку, – объяснила парням замысел произведения Елена Юрьевна.
– Бах был очень серьезным композитором, но и он любил шутить, веселиться, радоваться. Радость – это свет, веселье, – продолжала преподаватель.
Легкое, нежное, переливчатое звучание флейты Вознесенского уверенно сопровождал торжественный аккомпанемент фортепиано Соболевского. Ребята отлично чувствовали друг друга или как говорят музыканты, были на «одной волне», что помогало им создавать слаженный ансамбль.
– Если так дальше дело пойдет, сможем выучить еще много произведений, – похвалила парней Елена Юрьевна.
– Давайте возьмем какую -нибудь джазовую пьесу, – предложил Соболевский. – Я очень люблю джазовые композиции!
Игорь засомневался. Он не умел импровизировать и не чувствовал свободных джазовых ритмов. У него все правильно, четко и понятно: раз и, два и, три и, четыре и…
Влад же, наоборот, «сливался» с фортепиано, когда импровизировал. Его руки с большими тонкими пальцами порхали над фортепианной клавиатурой, как крылья птицы. В такие моменты фортепиано отзывалось волнующими ритмами, приятной, многоликой и многообразной живой музыкой.
– Вот в чём парадокс – услышать и узнать эту неординарную музыку, способную выразить всю гамму человеческих чувств: от безграничной радости до неудержимого гнева можно легко, а вот описать словами не так просто, – объяснял Влад свое увлечение джазом.
Особенно ему удавался лейтмотив «Hello, Dolly» Джерри Хермана. Влад знал наизусть много джазовых композиций. Он мог часами исполнять джаз, забывая обо всем на свете.
Выходя из кабинета флейты, Игорь вдруг остановился.
– Ты только мне аккомпанируешь или еще другим ребятам? – поинтересовался он у Соболевского.
– Не только тебе, еще скрипачам, виолончелистке, – ответил Влад.
– Интересно, кто из пианистов аккомпанирует Алинке? – недоуменно произнес Игорь.
– Позвоним ей, да узнаем, – предложил Влад. – Она без концертмейстера не останется.
Ребята набрали Алинкин номер.
– Привет! – поздоровался Влад. – Алина, скажи, пожалуйста, кто тебе аккомпанирует?
– Смирнова Наташа, пианистка, – бесцветным голосом ответила Полищук.
– Смирнова? – переспросил Вознесенский. – Но играть со Смирновой – это провал. Она ведь редкая лентяйка. Пока выучит текст, полгода пройдет. Так и будешь с ней партии учить!
– Вот именно. Сказали, что все пианисты заняты. У преподавателей тактика такая – чтобы я ее подтянула. Типа, будете чаще встречаться, тогда она все быстро выучит, – опять уныло произнесла Полищук. – Так и будем на одном произведении топтаться.
Ребята понимали, что тема – аккомпанемент со Смирновой не давала Алине покоя. Перспектива для девушки была не из приятных!
