Я залезаю в шалаш, сворачиваю под голову бушлат, задумываюсь. Господи! Неужели мне меньше месяца осталось служить, неужели я поеду домой, и, когда выйду на родном перроне, блесну значками, тогда все таксисты моими будут, потому что они знают – приехал дембель, а дембель денег не пожалеет, только вези, шеф, вези!
Все, Меркурий, оттрубил я свое, понимаешь, оттрубил, а тебе ещё служить как до Китая пешком и даже обратно можно вернуться, а служба всё равно не кончится. Но не унывай, «дед» служил не тужил, и ты служи, а только неправда, что не тужил, ох, как тужил, и днём, и особенно ночью, когда глаза закроешь – дом стоит, а откроешь – кругом казарма, и так тяжело становится, хоть плачь, да и плакал, Меркурий, было…
И «старики» были такие, не то что мы, постель за него заправь, в наряд за него сходи, пол помой, а что не так, поднимут с кровати ночью, нет, бить не будут – зачем? Учить присягу, отжимаясь, заставят:
– Я…
Отжался.
– …гражданин…
Отжался.
– …Союза…
Отжался.
А кому пожалуешься? Офицеру? Так он тут же, рядышком, стоит, смеется, сигаретку в руках разминает и легонечко так подцепит в бок носочком начищенных сапог – отжимайся, дескать, лучше, задницу не отклячивай, и «старику» пачку протягивает:
– Закуривай.
* * *
– Смирно! Товарищ майор, за время моего дежурства…
– Спите, мать вашу! Где второй?
Оказывается, я заснул. Поднимаюсь и вижу дежурного коменданта майора Лысюка.
– Здесь я.
– А, дембель, мать вашу! Ремень на яйцах, сапоги в гармошку!
– Ну, понесло козла в огород капусту сторожить, завелся! – донеслось из «газика».
Я опешил. Из-за спины майора выскочил полуголый, в одних трусах и накинутой плащ-палатке прапорщик Шлык.
– Ваша мать пришла, матерков принесла! Мужики, не в службу! Понимаете, жена, дура, одежду выкинула. Духами от меня пахнет! Я ей объясняю, водки не было, пили «Шахрезаду», духи. Не верит, говорит, блядую. Ну какой из меня блядун?
Про Шлыка в части ходила масса анекдотов. Однажды Шлык бросил пить. Командование части подумывало о повышении звания. Шлыку дали квартиру, жизнь начала налаживаться. Как-то прапорщик спустился вынести мусор, на крыльце встретилась жена командира части.
– С новосельем вас, прапорщик. Лиза дома?
– Так точно!
– Кстати, муж говорил о вашем повышении. Я рада за вас. Вы совсем другой человек, когда не пьете.
– Спасибо.
Шлык расцвел. Старший прапорщик это не только прибавка к жалованию – это новая должность, перспективы. Он вернулся домой. Зашел в ванную, сполоснул ведро. За шторкой журчала вода. Жена, видимо, решила принять душ, ласково подумал прапорщик.
Шлык протянул руку за шторку, нащупал мокрое женское тело:
– Ух, вы кудряшечки мои родименькие, сегодня ночью побалуемся.
И вышел.
– Леш, ты пришел? Хочешь есть, я пожарила кильки, сладкоежка мой.
Шлык замер. Жена кричала из кухни:
– Ты в ванную не заходи, там Тамара Николаевна моется.
– Кто!?
– Жена командира части. У них что-то с водой.
Шлык заколотил в дверь:
– Тамара Николаевна, простите, я же не думал…
– Все нормально, – ответила командирская жена.
От расстройства Шлык ушел в запой. Звания, конечно, не получил, а про то, что на два месяца завязывал, говорил философски: организму иногда надо устраивать встряску – не пить.
* * *
– Сегодня мусор привозили? – спрашивает Шлык.
– Да, вон там куча.
– Ради бога, поищите вещи, мужики, там документы, а главное, талоны на водку.
– Хорошо.
– Я через час позвоню, узнаю.
