Синдром астронома - страница 3
и укладывают свои трофеи для новых драм.
Ты когда-нибудь видел человека с протолицом?
А я вижу его пустыню в зеркале по утрам.
2015
Запуски воздушного змея
Шея растягивается подобно гофрированному шлангу —
в очередной раз отпускаю голову-змея в облака.
Тело, опутанное клубком информаций, немного жалко,
оно, родное как троллейбус, терпит мои измены. Пока.
Утром погода ветреная, можно резвиться до стратосферы.
Многие выпустили своих змеев проветриться. Гляжу:
шары, аэростаты, даже спутники на растянутых нервах
дёргаются, на время забывая родительскую жуть.
Бывает, змеи сплетаются в вихре свободы небесно-свежей,
и эта связь прочнее, чем связь туловищ, начавших любить.
Облака выше люстр, но ниже звёзд. Возвращения вниз всё реже
радуют.
Если обрезать нить?
2015
Квартирная рекурсия
Стена в цветастой пижаме задрожала —
должно быть, с той стороны просится ненависть,
и под пижамой, оттенка баклажана
шипит изнанка с надувшимися венами;
в бетонной мякоти, ссорами зачатой,
очнулось нечто, задёргалось в агонии —
стена разверзлась и выглянула чья-то
худая, как леденец, физиономия,
моргнула и, не дождавшись оплеухи,
ушла обратно в бескрайности застенные.
И тихо.
Мухи топочут вислобрюхие,
колдуют на подоконнике растения,
гундосят в гибельной позе занавески —
сквозняк оплывший, на форточки обиженный,
гарцует, мясо пришпоривая мерзко.
Неужто стены улитками разжижены?
Неужто стены чувствительней циновки?!
Тараню лбом и внутрь вглядываюсь, раненный:
в соседней комнате – та же обстановка,
там – я,
минутой ранее.
2015
Испытание чёрной дырой
В зеркале крайне неприятный вид с утра:
над погрузневшими бровями – лоб набухший,
словно бурдюк, а по бокам – пришиты уши.
Пуп на беременном лбу – чёрная дыра,
в поле которой попадает разный хлам:
мысленный мусор (со вчерашней датой бирка),
каша из образов, летящих врастопырку
(сброшены вечером в пакет для барахла),
паника, фобии, вражда – опасный шлак,
зря ты выплёскивал всё это накануне
в душных объёмах, веря, что тебя не клюнет,
что негативная хмарь навсегда ушла.
Мало мечталось у торшера, не спалось,
морок под веки закатил томаты черри,
мало любилось под дождём. Теперь твой череп
выдержит, или же сместит земную ось.
Дырь поглощает, голоса химер сипят,
поздно хватать нить, сожалеть и тьмы бояться.
В самую ширь мёрзлую окуная пальцы,
жадно засасываешь сам себя.
2015
Смена полюсов
Батарея остыла, твой жасминовый чай остыл,
остывает кушетка – ежедневная роженица,
да и ты остываешь, как пустеющий монастырь,
уплывает тепло за окна, чтобы в кого-то влиться.
Всё извёл на прохожих, всё, что выцедил из родных.
Выдыхаешь кудлатый пар в овраги ладонных линий,
согреваться теперь – что маслом пичкать бесплодный жмых,
где недавно цвело лицо – сосульки и свежий иней.
Застучали соседи, к ним внедряется твой дубак,
стекленеют глаза, поди и пальцы до хруста крючит,
примерзают к матрацам, и, боясь раскрошить собак,
избегают объятий, плещут в горло первач горючий.
Обсосали ветра густые – паинек и зверюг.
Вдруг твою Антарктиду с эпицентром в районе сердца
кто-то жаркий полюбит крепче, чем растворимый юг,
попривыкнув к твоим пингвинам, в гордых снегах поселится…
2015
Иллюзии
Под небом серо-матовым
по улице Ахматовой
патологоанатом
безмолвней иваси
брёл, думая: «Не в плюсе я.
А если я – иллюзия?
Кошмарная иллюзия
незримых высших сил?»
По улице Межидова
студент за ноль посчитанный
с плакатом неожиданным
стоял, как истукан:
«Мы – лузеры, не юзеры,
Похожие книги
Космический вуайеризмКогда-то была влюблена в одного сомелье. Он тоже меня любил. Но намного сильнее. Долго учил правильно дегустировать вино, часами рассказывая все тонкости вкуса и аромата. Потратил на это много усилий, получив взамен пучок седых волос и психосоматические расстройства. Я не понимала: зачем это ему? Работа должна оставаться работой, жизнь – жизнью. Прочитав книгу Бразервилля «Синдром астронома», только сейчас могу ответить на эт
К сожалению или к счастью, но во все времена люди устроены одинаково. Безусловно, накладывает отпечаток эпоха, но основные маркеры человеческой сущности одни и те же. Мы все привыкли любить прекрасное или то, что принято называть прекрасным, и брезгливо морщить носик от того, что сегодня называют безвкусицей или неприличным.Легко любить прекрасное или то, что нынче им называется. Зачастую, тараща глаза, мы заученно повторяем услышанные где-то под
«Питбуль» – это по-скандинавски жесткий роман о сильных женщинах, история преступлений, мести и возмездия, которая освещает новые грани жесткого триллера и смещает фокус с фигуры мрачного небритого полицейского на обычных женщин – журналисток, следователей, программисток, которые под давлением обстоятельств и зачастую наперекор мнению окружающих выводят расследование на новый уровень.Самым жарким летом за последний век, когда местные пророки кажд
«Ярмарка Святого Петра» – четвертая хроника сериала. На сей раз монах-детектив расследует загадочное убийство купца, приехавшего на ежегодную ярмарку в Шрусбери.