Бьянка:
Скоро кончатся города в этой стране, где я неудачно вышла замуж
Роман:
Ты не выходила неудачно замуж. Ты удачно не вышла замуж. Значит, мы на верном пути. Сделаем работу над ошибками, проанализируем и пустимся в бой. И у меня хорошее предчувствие. Потому что сегодня я встретил ЕГО. Твоего нового последнего героя. Кандидата на роль твоего мужа. О таком не то что ты, но и я мечтать не мог
Бьянка:
Нет. Я – пас. Последнее «нет» от последнего «полумужа» охладило мой пыл продолжать этот бунт. Бессмысленный и беспощадный. Эту борьбу за выживание. Почему бы нам просто не умереть? Мы – лишние люди, братишка. Нас никто не хотел и никто не любил
Роман:
Ты что, Ремарк? Сколько раз я гасил твой негатив. Думаешь, у меня нет козырей на финальную битву?
Бьянка:
У тебя каждый шаг – финальная битва
Роман:
Да. Нас ждут великие завоевания. Итак. Наш новый объект – Филипп Милованов. Сказочно смазлив, большегуб, неразборчив в связях. Его соблазнить будет несложно. Все, как ты любишь. Гедонист, сибарит, но знает себе цену. Педант, очевидно, зануда и нытик. Уязвим, брезглив, изливает нарциссизм всеми клетками. Но не поверхностный. Взгляд глубокий и очень тоскливый. Пустой. Но не от пресыщенности, а как будто у него что-то забрали. Если найти и надавить на нужную кнопку, он – твой. Еще, он владеет новым в городе модным ночным клубом CocoBongo. Они только открылись, и сейчас идет набор танцовщиц. Ты пойдешь туда завтра и получишь эту работу
Бьянка показывает сорванный на остановке номерок от объявления:
Нет. Я пойду в хоспис и устроюсь санитаркой. На оклад. Начну жизнь как и все. Работа. Ночлег. Сиюминутные радости. Смерть.
Роман:
Ты не умеешь ухаживать за больными детьми
Бьянка:
А танцевать эротические танцы я умею?
Роман:
Ты не совсем меня поняла
Бьянка:
Это ты меня не понял. Я устрою себя на работу и никаких попыток фальшивого замужества больше не предприму. К тому же (мечтательно смотрит на другой берег, который хорошо видно оттуда) мне кое – кто сегодня понравился
Роман:
О чем, черт тебя дери, ты говоришь?
Бьянка:
Я встретила его сегодня на набережной. Он – мужчина моей мечты
Роман:
А ты? Девушка его мечты?
Бьянка:
Мы не разговаривали
Роман:
Ладно. Он хотя бы в курсе, что ты существуешь?
Бьянка:
Нет
Роман:
Вокруг сплошной синдром Адели. Эти бесконечные безответные страдания по тому, кто тебя даже не знает, зато ты дорисовала его в голове
Бьянка:
Синдром Адели? Адели Гюго?
Роман:
Да. Сегодня я на Гюго хорошо заработал, кстати. Нам хватит на еду и ночлег. На ближайшее время. Пока ты не выйдешь замуж за Милованова. А не того с набережной, образ которого докрутило твое сознание и воспаленное воображение, изголодавшееся по романтике
Бьянка:
Ты все сразу относишь к патологии. Всюду тебе мерещится синдром Адели, потому что только его и знаешь. Хотя это и не медицинской термин даже. А литературный оборот
Роман:
Если бы не синдром Адели, которому подвержен каждый из нас, нам не на что было бы жить
Бьянка:
Бедный Гюго, не видит – как недуг его покойной дочери интерпретирует в угоду себе, мой брат – самозванец. Синдром Адели – это единственное психическое расстройство, которое ты услышал на лекции доктора медицинских наук, и теперь пришиваешь его ко всему
Роман:
Может, у меня синдром Туретта
Бьянка:
Нет
Роман:
Синдром Мюнхгаузена?
Бьянка:
У тебя синдром дурака
Роман:
Кричи громче. Тогда нас точно никто не раскроет
