Сказав себе: «Ап!» – я шагнула в логово громогласного дракона.
Однако никакого дракона в логове не обнаружилось. За столом, беспорядочно заваленным бумагами, сидел слегка помятый человек с покрасневшими слезящимися глазами. На лице не было и тени злобы, только безмерная усталость. Судя по тому, что возвышался он над столом на два вершка, росту он был далеко не богатырского. В общем, на дракона никак не тянул.
И чего я так всполошилась?
– Вы – подполковник Семёнов? – на всякий случай уточнила я.
Он кивнул.
– А я – Алёна Головина. Живу в том доме, где ночью произошло убийство. И у меня есть кое-какие соображения по поводу ночных событий.
– Слушаю вас, – кивнул начальник райотдела.
Голос у него был на редкость сочный, глубокий. Совсем не вязался с невзрачной внешностью.
– Вы что-то видели? Слышали крики, шаги? А может, даже выстрелы?
– Какие выстрелы?… Девушка-следователь сказала мне, что он затылком о ступени приложился, от того и умер…
– Кто – затылком о ступени?… – не понял Сергей Станиславович.
– Ну, этот… Бомж… В подъезде нашем…
– Тьфу ты! – в сердцах стукнул ладонью по столу Семёнов. – Я-то думал, вы о депутате Цветкове мне что-то расскажете! Не до бомжей мне нынче. Тут политическое убийство, а вы с этой ерундой…
– Так убийство бомжа имеет непосредственное отношение к убийству депутата!
– Интересно, какое? – хмыкнул Семёнов.
– Знаете, Сергей Станиславович, у меня есть одна особенность. Я умею предвидеть, предугадывать, но иногда сама не понимаю, что именно…
– Это – не ко мне. Это – к экстрасенсам. Или к психиатрам, – отмахнулся подполковник.
– Подождите! Когда ночью оперативная группа опрашивала меня по поводу невесть откуда взявшегося бомжа, я предположила, что странное убийство – это отвлекающий манёвр. Что кому-то надо было подобной ерундой занять оперативную бригаду, и пока они хлопотали над бомжиком, провернуть что-то более серьёзное. Ваш милиционер отмахнулся от этого предположения, а ведь зря! Всё так и получилось.
– М-да-а… Интересная версия, признаю. Но не очень жизнеспособная. Этого вашего бомжа никто не убивал. Он пьяный был до невменяемости, затылком ударился сильно, черепно-мозговая травма. Вам ещё повезло, что обнаружили его другие. А ну как вы бы лично на труп наткнулись? Поди, насмерть бы перепугались…
– Вовсе нет. Я бы даже не поняла, что он мёртвый. Крови же не было! Подумала бы, что спит человек с перепою. И спокойно бы прошла мимо.
– Вы такая равнодушная и бессердечная?
– А что же, пульс ему щупать прикажете? Или делать искусственное дыхание?
– Ладно, барышня, хватит об этом.
Ого! «Барышня»! Ему, наверное, прививку не сделали.
– И всего вам хорошего, гражданка Головина.
Нет, всё-таки сделали…
– Но минуточку… Почему вы меня выпроваживаете?! Даже выслушать не хотите…
– Некогда мне заниматься пьяными бомжами и вашими девичьими фантазиями, – устало потёр он ладонями примятое лицо. – У меня вот депутат облсовета Цветков, политическое убийство, меня среди ночи сюда вызвали, журналисты с утра наседают…
– Неправда. Никаких журналистов в приёмной я не видела.
– Их внизу охрана разгоняет, так они по телефону донимают.
Я очень выразительно посмотрела на молчащий телефон.
– Звонки Леся в приёмной перехватывает, – буркнул подполковник.
– Сергей Станиславович, – молитвенно сложила я руки, – у вас сейчас нервы, эмоции, я всё понимаю. Но когда вы вплотную займётесь делом Цветкова…
