Зазвонил телефон. Я с некоторым сожалением прервал чтение, может быть, с чувством определенной неловкости, случайно оказавшегося перед моими глазами опуса. Всегда, хотя мне приходится это делать постоянно, испытываешь это чувство, невольно вторгаясь в чужую и далекую от тебя жизнь. А тут встретился с довольно-таки откровенными мыслями и страстями, явно не предназначенными для постороннего. Я закурил в раздумье, хотел вытащить флэшку, но потом почему-то скопировал на винчестер и выключил компьютер. Подошёл к телефону. Звонок был ничего не значащий, но настроение сбил.
В отделении было тихо.
Мои психи мирно спали, и слышно было, как журчит вода в туалете в конце коридора, и отбивают минуты электрические часы над моей головой. Но вдруг послышались тихие, приближающиеся шаги. Я привстал – кого это ещё чёрт несет?
«В-вы н-не видели случайно моей ф-флэшки?» – В ординаторскую просунулся тихий псих из восьмой палаты. «Вот, пожалуйста, это Ваша?» – «Д-да, большое с-спасибо», слегка заикаясь, произнес псих, осторожно взял флэшку и прижал к груди в полосатой пижаме. Тряхнул лохматой головой, и удалился, бормоча себе что-то под нос.
Я вышел в коридор, освещенный лишь дежурным светом, и увидел, как он вернулся в свою палату. Потом скрипнула пружинная кровать, и отделение погрузилось в сон.
Так, значит, это его флэшка? Вот уж никогда бы не подумал. Это был не мой больной, но иногда я встречал его в коридоре и на обходе. Он всегда вежливо здоровался со всем персоналом, но, похоже, никого не замечал. Интересно, как ему удалось добраться до компьютера, столь бдительно охраняемого нашими медсестрами, и откуда у него флэшка? Неужели это нечто вроде дневника? Кое в чём ему можно позавидовать, в прошлом, конечно.
Я зашёл в сестринскую. Анна Сергеевна тихо дремала над детективом, но при моём приближении очнулась и подняла голову: «А, это ты, Николай. Что, не спится?» – «Да, спокойно всё, тоже почитал немного, да надоело – я отнюдь не собирался делиться с ней своим открытием, – вот только один из восьмой ходил, да и тот уже спит». – «А, тихий компьютерщик! Он спокойный, вежливый, не шумит. Как есть время, все к компьютеру бежит, с флэшкой своей, что-то печатает. Ну, бог с ним, никому не мешает. Жалко мужика, все память отшибло. А так ещё ничего, симпатичный». – «А попал сюда как, и неужели никто к нему не ходит?» – «С травмы он, после автокатастрофы. Недельки три, как к нам перевели. С работы приходили, с гостинцами, но никого так и не признал. А чайку хочешь?» – Она посчитала тему исчерпанной. И, не дожидаясь ответа, включила чайник.
«Пироги сегодня пекла, попробуй». Я отказывать не стал, и устроился напротив. Пироги оказались действительно очень вкусными, и мы славно перекусили и поболтали, так, ни о чём. Неожиданно Маня продолжила: «Мать к нему приходила, плакала старая – поздний ребёнок (а ему, по моему представлению, было чуть за тридцать, тридцать пять), он и её не признал – из-под Пскова приезжала, трудно, говорит, добираться, да и хозяйство не на кого оставить. А жена не то есть, не то в разводе, так и не явилась. Видно, не живут. Ничего, молодой, оправится, найдет себе ещё. А твои дела, кстати, как?» – Анна была в курсе моих личных дел, оставляющих желать лучшего, но на эту тему я не хотел распространяться.
