Так и случилось – хрустящие банкноты сыграли свою роль, и вскоре я уже шла по вагону к своему последнему купе. Ура! Первая часть моего плана сработала.
Я буквально плюхнулась на свободное место, нагло бросив сумку в проходе. Сейчас мне было ни до предстоящей дороги, ни до возможной встречи, ни до своей внешности, хотя в данный момент она меня вполне устраивала. И соответствовала моему состоянию. Кто-то из соседей – в купе были только мужчины – забросил мою сумку наверх, я машинально поблагодарила, и буквально на секунду отключилась. Поезд медленно набирал ход, и в районе Сортировочной я услышала:
– Присоединяйтесь к нам, если не против!
2.
Я машинально кивнула, и тот же голос произнёс:
– Вот и славно, веселее будет!
Бутылка «Санкт-Петербурга» уютно устроилась в уверенной руке соседа, сидящего у окна напротив, и без видимого сожаления расставалась со своим содержимым. Как я поняла, один из четырёх стаканов предназначался мне. Из ниоткуда материализовались бутерброды, зелень в виде петрушки, укропа, огурцов, ранних помидоров, и два пакета сока.
– А не рановато? – засомневалась я.
– А что время даром терять, – ответил смешливый, – дорога дальняя, ночи – белые, мы молодые и слегка удалые!
Пока один разливал водку, я оглядела своих попутчиков. Двое напротив явно ехали вместе (так и оказалось впоследствии – дальше через Москву) в командировку, сидевший окна мой сосед, вдруг поднялся и предложил:
– Двигайтесь к окошку.
Я сдержанно поблагодарила и устроилась ещё удобнее. На удивление, водка оказалась мягкой, а сок – холодным и вкусным. Тут же завязался обычный дорожный разговор, сначала о политике, о новых назначениях и зловещей роли мировой буржуазии в развале, нас окружающем, потом о кино, опять о политике, и т. д. Моим попутчиками было примерно лет сорок, и они легко находили общий язык. Я успокоилась – в такой компании ехать безопасно: в обиду не дадут хотя бы из принципа. Расслабилась сама, возможно, под действием алкоголя, и в вскоре мне стало на всё наплевать.
Меж тем бутылка опустела, и коллектив дружно пошел курить. Мне тоже жутко захотелось закурить, и я отправилась в тамбур.
Предложенный «Marlboro» для меня крепковат, но не могла же я вытащить «Salem», ибо это не соответствовало избранному мной имиджу простой тётки, едущей в столицу по совершенно ничтожным делам.
После перекура застолье продолжилось. Я извлекла бутылку «Юбилейной», сосед мой тоже не остался в долгу, и пошло-поехало, правда, в более медленном темпе. Мужчины стали говорить на повышенных тонах, поливая всё и вся, особенно центр зла – Москву, без которой, к сожалению…
Я больше слушала и поддакивала. Сосед, уступивший мне место около окна и нижнюю полку, явно собирался в Москву проветриться – да и не мешало бы. Вид у него был несколько помятый, трёхдневная щетина и мешки под глазами не украшали его, но речь была ясной и чёткой. Одет он был в тёмно-серый костюм и полосатую рубашку без галстука. «Учитель или доцент, – сообразила я, – хотя нет, у тех привычка к аккуратности в крови. Кто же он?» – Спросила я у себя самой, а потом забыла.
Но через минуту услышала обращение к себе, как будто он прочел мои мысли:
– Ну, мне-то понятно, в Москву, позарез. А Вам-то, рыжая, – ну что там делать? Тётушку старенькую проведать, наверное? Сидели бы себе в Питере, или загорали с детишками на даче. И то пользы больше было. Таким, как Вы, совсем не время по столицам разъезжать.
