– Писать надо о людях, – утверждал Заурский. – А то посмотришь телевизор и складывается впечатление, что у нас в стране живут только политики, преступники и гламурная богема.
Сегодня Егор Петрович был расстроен, и Юлька это видела.
– Что-нибудь случилось?
– Пожар в доме престарелых. Люди погибли.
– Да мне уж Мила Сергеевна сказала.
– Юль, я предлагаю тебе за эту тему взяться!
– Егор Петрович, может, колонкой новостей обойдемся? Там же все ясно – пожар, наверное, какая-нибудь старая проводка загорелась. Жалко бабушек-дедушек.
– Там не все просто, девочка моя.
У главреда всегда были свои источники информации. Рядовой журналист, чтобы быть в курсе событий, ходит на брифинги, пресс-конференции, читает пресс-релизы, а главреду Заурскому словно кто-то ежечасно подгоняет информационные потоки, а он только выбирает из них самое-самое. Свои источники информации Егор Петрович никогда не раскрывал, это и законом определено – защищать информисточники, и по журналистским понятиям разумно. Информация в его случае никогда не была поводом для шантажа, а использовалась исключительно в профессиональных целях.
– За нашим домом престарелых уже давно «присматривали»: поговаривали, что директор его, Антонина Михайловна, обирает стариков, она знает, где хранятся у них похоронные накопления, и как только человек отдает богу душу, а там это не редкость, Антонина первой заходит в его комнату и забирает деньги. Кроме того, предполагается, что там существуют манипуляции с квартирами стариков.
– В общем, пожар не был случайностью, – подытожила Юля.
– Очень похоже на то. Но есть еще одно обстоятельство. Во время пожара погибло несколько человек, а одна старушка умерла насильственной смертью.
– В смысле?
– Как слышится, так и пишется, Сорнева. Убили бабушку.
– Да ну, Егор Петрович! Когда пожар, всегда много путаницы. Может, на вашу бабушку горящая свая упала?
– Юля! Бабушка не моя, и горящая балка на нее не падала. Задушили ее.
– Вот это да!
– Поэтому ты возьмешься за материал, и, конечно, тут нельзя с плеча рубить, а во всем необходимо разобраться.
– А ее точно задушили?
– Журналист Сорнева, я когда-нибудь давал тебе информацию, которая не соответствовала бы действительности?
– Никогда, Егор Петрович, никогда с вами такого не случалось!
Юля вернулась к себе в кабинет озадаченная. Ей было понятно только одно – материал должен затрагивать серьезные социальные вопросы, а факты, что лягут в основу сочинения, должны быть достоверными. Следствие вряд ли поделится с ней информацией, а тиражировать домыслы и догадки никто ей не позволит. В первую очередь ей нужен герой, та самая женщина, которую убили. Сорнева пока ничего не знает о ней, но почему-то она оказалась в доме престарелых. Кому помешала бабушка – божий одуванчик?
Юля решила начать сбор информации со статистики и ужаснулась – дома престарелых горели по всей Росссии, от средней полосы до Дальнего Востока. Каждый раз это были десятки жертв и различное количество предположений, почему так происходит. Журналисты, писавшие на эти темы, утверждали, что в нашей стране каждый восьмой дом-интернат для инвалидов и престарелых не отвечает требованиям противопожарной безопасности, а по данным облстатистики почти сорока процентам населения страны требуется постоянный уход, но поддерживать в домашних условиях старого и больного человека всегда очень тяжело. Мила Сергеевна, заглянувшая в Юлькин кабинет, не удержалась от колкостей.
