– Я на участок, – Антон нахлобучил на шапку каску и помахал улыбчивой Оле, уже прочно закрепившийся у них в кабинете, чему Маргарита Федоровна была очень рада.
Буханка врезалась в разгулявшуюся метель, подпрыгивая на неровностях дороги. Водитель напряженно всматривался вперед, вполголоса ругаясь на непогоду.
– Вот и как я должен ехать? А мне еще в три места надо успеть! А тут своего носа не видишь, вот врежемся сейчас в опору, пиши пропало!
– Но ты же знаешь дорогу, Семен, – успокаивал его Антон, безразлично смотря на белую пелену впереди.
– Я-то доеду, а вот как ты обратно собираешься, я не пойму. Сейчас все заметет, а технику выпустят только утром, когда метель утихнет.
– Разберемся, не замерзну же я там.
– Кто знает. Я в этот цех уже год не ездил. С чего его решили восстанавливать? Что, лета нельзя было дождаться? – не унимался водитель.
– Руководству виднее, когда работы проще проводить, сам понимаешь.
– Да что они там понимают, сидят себе в кабинетах за двести верст отсюда, – Семен длинно и затейливо выругался.
– А ты когда в отпуск?
– Да я только что оттуда. Страсть как хочется обратно. Представляешь, попытался найти что-нибудь дома, вроде обещали варианты, а на деле, пф. Пшик!
– Понятно. А я через неделю.
– Это хорошо, дочек увидишь. Красавицы растут, просто загляденье.
– Да у тебя тоже вроде ничего деваха вымахала.
– Вот именно, что вымахала. Отца не слушается, мать посылает. В город собралась, не хочет, как мы, в этой дыре прозябать.
– А может она не так уж и не права?
– Да я сам понимаю, что она права. Но не могу, что-то давит внутри. Как можно родной край покинуть? Тут же все свои, не могу, – Семен помолчал.
– Мы с женой ей уже вариант в Тюмени подыскали, хоть поближе будет от дома, а то в Москву собралась. А где мы, и где Москва.
– Ну, Москва не так уж и далеко.
– Очень далеко, как на другой планете, – вздохнул Семен.
– Наверное, я об этом не задумывался.
– И не задумывайся, а то знаешь, какая тоска берет. Посмотрю этот ящик, убить кого-нибудь хочется.
– Так все же просто, не смотри.
– Как не смотри? А что тогда делать?
– Хм, действительно.
– Вот, то-то. Я же, сам знаешь, в институтах не учился. Ящик же он как, наше все, поздно из себя интеллектуала делать. А почитать я люблю, но летом, Лермонтова, например. Как в школе полюбил, так больше ничего и не хочу.
– Я давно Лермонтова не читал, – задумался Антон. – Не могу вспомнить, когда сам читал в что-нибудь в последний раз. Все как-то не до того – то на работе, то дома, а дома одни дела, дела.
– Вот, а ящик вечером включишь, мозг отключился, вроде как отдохнул. А читать – это как работать, тут силы нужны.
– Нужны, – повторил Антон.
Через полчаса буханка остановилась около еле заметного в снежной пыли здания.
– Ну, смотри, не замерзни там. Через два часа постараюсь быть, – сказал Семен, что-то отмечая в маршрутной карте.
– Договорились. Ты на рацию сообщай, когда подъезжать будешь, – Антон застегнулся и вышел из теплой машины в ледяную стужу.
Буханка затарахтела и, проскальзывая при развороте, понеслась обратно.
В здании было темно и пахло старой масляной краской. Антон быстрым шагом прошел в цех, уловив ухом неровные шаги со стороны столовой.
– Привет! – поздоровался он с незнакомцем, присланным, видимо так же, как и он на инвентаризацию.
В столовой загромыхала металлическая посуда, Антон понял, что напугал сотрудника и поспешил скрыться в цеху.
