Синий остров. Опыт жизни после смерти - страница 2

В предисловии отца разъясняется цель написания этой книги, поэтому нет необходимости останавливаться на этом подробно. Вначале отец предполагал создать большую книгу, но передумал в пользу меньшей по объему, потому что у последней больше шансов быть прочитанной. Она может быть издана по разумной цене и охватить большую аудиторию. Все, кто работал с моим отцом, знают, что такие суждения были для него очень типичными.

Фотография на фронтисписе этой книги была сделана в Кру осенью 1915 года. Весной того же года я встретила мистера Хоупа и миссис Бакстон в доме нашего общего друга в Глазго, и они пригласили меня навестить их в Кру, если у меня будет такая возможность. Вскоре после моего возвращения в Лондон отец попросил меня съездить в Кру, потому что хотел попробовать показаться на одной фотографии со мной. Тогда я договорилась с друзьями в Кру навестить их на выходные и провести сеанс с мистером Хоупом и миссис Бакстон.

В Лондоне я купила коробку фотопластинок и взяла их с собой. Могу сказать совершенно точно, что не спускала с нее глаз и не выпускала из рук все время, пока была там. Я даже спала, держа ее в руках. Во время первого сеанса в воскресенье я получила два изображения, ни одно из которых не было похоже на моего отца. Одно из них представляет интерес, потому что это изображение женщины, сфотографированной с моим отцом, когда они экспериментировали с мистером Бурснеллом в 1880-х годах. После сеанса я забрала с собой коробку с оставшимися пластинками, купила еще одну и принесла обе на воскресный сеанс. Первую коробку мы не использовали, и она все время лежала у меня в кармане. Мы сели вокруг стола и несколько мгновений держали руки над и под второй коробкой. Затем я несколько минут подержала ее у лба миссис Бакстон. После этого гид-проводник мистера Хоупа велел мне отнести коробку в темную комнату (она была запечатана, и фотопластинки не подвергались воздействию света), распечатать ее, достать снизу две пластинки, обратив внимание на самую нижнюю, и проявить их. Мистеру Хоупу следовало пойти со мной, но он не должен был прикасаться ни к коробке, ни к пластинкам. Я выполнила все указания. На самой нижней ничего не оказалось, а на другой было два сообщения: одно от архидьякона Колли, сожалевшего о том, что отцу не удалось написать, второе – от мистера Уокера, отца моего гостеприимного хозяина, а в углу – расплывчатые очертания лица моего отца. Я вернулась к друзьям, и мы продолжили сеанс, на котором отец высказал разочарование тем, что ему не удалось передать свое изображение. «Это я виноват, – говорил он, – я был так одержим идеей передать тебе свое фото, что нарушил условия. Ну ничего, мне пообещали помочь завтра, и если у меня снова ничего не получится, мы приготовили еще кое-что, чтобы тебя не разочаровать». На следующее утро состоялся последний сеанс. Две фотопластинки оказались использованными. На обеих было изображение моего отца; одно из них помещено в этой книге, а другое – большое лицо отца, полностью закрывающее мое фото.

Надеюсь, мне удалось дать некоторое представление о том, каким образом были получены эти сообщения и почему мы считаем, что они действительно исходили от моего отца, и я с удовольствием передаю слово «Синему острову». Я уверена, что этот рассказ заинтересует многих, и если он пробудит в них осознание того, что нас ждет, и желание самим получить доказательства этого, тогда три человека, стремящиеся донести его до широкой публики – мой отец, мистер Вудмен и я, – будем считать нашу задачу выполненной.