– Эээ, наверное, Имоджен у себя в комнате, – ответил Маркус.
– Обновляет профиль… – добавила Зельда.
– Она не знала, что мы ужинаем в этом зале? – округлил глаза папа Интригио.
– Знала, знала. Но никак не могла решить, в какой цвет перекрасить волосы: синий электрик или болотно-зелёный! – злорадно хихикнув, объяснил Маркус.
– Болотно-зелёный? – задумчиво переспросила Бина.
И, словно это было заклинание для вызова дочери, в тот же момент в дверях наконец показалась Имоджен. Выражение лица у неё было страдальческое, а волосы скрывал огромный шерстяной берет.
– Тебе холодно, Имми? – от взгляда матери не ускользнул последний факт.
– Мне не холодно, а… тошно! – ответила дочь, усаживаясь на стуле по-турецки. – У меня волосы самого отстойного цвета из всех возможных!
– Вот как, дорогая? Откуда тебе это известно? – удивлённо воскликнул Ласло, оглядываясь на дверь в ожидании Тибо.
– Я читала опрос самых популярных фэшн-блогеров мира, и… Разве тебя это волнует, папа? – с обреченностью в голосе спросила дочь.
– Нисколько! – без малейшего колебания согласился папа Интригио. Но затем всё-таки добавил: – Хотя да, эта история с зелёными волосами вызывает у меня в памяти тот случай, когда двоюродный дядюшка Жан-Жак ошибся цветом парика во время операции на Гар Дю Норд[3] и… об остальном лучше не вспоминать, раз сейчас подадут еду. Потому что СЕЙЧАС ПОДАДУТ ЕДУ, ВЕР-Р-РНО? – прибавил громкости Ласло Интригио, обращаясь к Тибо.
Бина снова кашлянула, но в этот раз её невидимые стрелы были направлены на мужа, который тотчас выпрямился на стуле и сказал:
– Но сначала, конечно, причина, по которой все мы – или, по крайней мере, большая часть из нас, – собрались сегодня здесь на торжественный ужин в лучших семейных традициях, – он бросил косой взгляд на голову старшей дочери, украшенную мешковатым беретом, явно не входившим в семейные традиции.
– Папа! – вспыхнула Имоджен.
– А именно: наконец пришёл… жёлтый конверт!
Взгляды присутствующих опустились на лежащий посередине стола жёлтый прямоугольник и затейливый вопросительный знак на нём.
И тогда господин Интригио с деланной невозмутимостью его открыл.
3. Что такое смокин-триг?
Ласло прочитал послание из жёлтого конверта с излишне равнодушным видом – с таким видом игрок в покер перебирает свои карты. Мускулы у него на лице оставались неподвижными и не выдавали ровным счётом никаких эмоций. Закончив, он сложил письмо и довольно улыбнулся.
Младшие члены семьи от нетерпения не могли усидеть на стульях, и Ласло ещё некоторое время наслаждался этим зрелищем.
– Ну и? – наконец спросила Зельда.
– Что «ну и», дорогая?
– Ну и куда мы едем? – отозвался Маркус, взбудораженный услышанным.
– Твой вопрос, сынок, предполагает, что вы тоже рассчитываете войти в состав экспедиции.
– Мы уже большие! – хором воскликнули брат и сестра.
Имоджен на противоположной стороне стола удивлённо округлила глаза и фыркнула, откинув голову назад.
– Ну разумеется! На этот раз и вы в деле, лилипуты, – проговорила она.
– Сама ты лилипут! – ответила средняя сестра. – Напомню, что я должна была ехать уже в прошлый раз, но у меня была сломана рука!
– А я не мог поехать из-за этого нелепого правила полных десяти лет, – хмуро прибавил Маркус.
– Не такое уж оно и нелепое, дорогой… – негромко заметила Бина. – Напомню тебе, что Саше Интригину было девять лет и одиннадцать месяцев, когда другой наш предок в Петербурге позволил ему поиграть со своими письменными принадлежностями и печатями…
