– Помогите, помогите! – закричала я, привлекая его внимание. – Моя мать умирает.
Мужчина оказался понятливым. Он не стал задавать глупых вопросов. Просто сообщил по рации, что срочно нужна карета "Скорой помощи".
Врачи осмотрели маму и поставили пневмонию. Я помогла собрать необходимые вещи и поехала с ней. Это был последний раз, когда мы держались за руки и смотрели друг другу в глаза. К ней не пускали. Все, что я могла – это спрашивать в регистратуре, в каком она состоянии.
– Мне жаль, – проговорила на третий день медсестра, – ваша мать умерла.
– Что? – я словно оцепенела на несколько секунд.
– Завтра вы можете забрать тело.
– Вы шутите? – я пришла в себя. – Это шутка!
Я бросилась по коридору. Но не успела добежать до ординаторской – меня остановили медбратья.
– Мама! – я думала, что она жива, она откликнется. – Мама!
Выйдя из больницы, я пошла, куда глаза глядят. На самом деле, я не разбирала дороги и чуть не попала два раза под машину. На следующий день Валя отказался ехать со мной в морг.
– У меня работа, Полина, – его взгляд не выражал эмоций.
Нам говорили, что у нас похожие с братом глаза. Я очень надеюсь, что у меня они не такие холодные. Пришлось идти к Максиму. Он, услышав мой рассказ вперемешку со слезами, усадил меня на стул, дал воды и удалился. Через минуту он подошел ко мне с портфелем на плече.
– Идти можешь? – участливо спросил муж.
– Да.
– Тогда пошли скорее.
Он сам переговорил с патологоанатом, опознал свою тещу, помог загрузить ее в "карету харона".
– К нам? – спросил Максим.
– Получается, да.
– Ладно. А ты едь в общежитие
– Нет, – я почувствовала, как слезы снова потекли по лицу. – Я хочу видеть ее.
– Сейчас нельзя, ты должна отдохнуть, должна поспать, – супруг был непреклонен.
Всю ночь я просто рыдала. Лена и Наташа молча поили меня вином и пили сами. На следующий день я попыталась взять себя в руки. Нужно было обсудить с Валей похороны.
– Надеюсь, хотя бы в этом ты примешь участие? – спросила я брата. – Раз не хотел лечить ее.
– Ты сама виновата, сестренка, – голос Валентина звучал ровно. – Уехала развлекаться с мужем.
– Я спрашиваю про похороны.
– Ты всегда спорила с ней, ругалась. А теперь что?
– Потерявши плачем, – ответила я.
– Я просто пытаюсь поговорить с тобой по душам, – развел руками управляющий.
– А я просто пытаюсь выяснить: ты проводишь свою мать в последний путь?! – я сорвалась на крик.
– Конечно, куда ж я денусь.
Мне тогда показалось, что Валя обезумел, переживал потерю по-своему. На кладбище он был спокоен. А после подошел ко мне в ресторане во время поминок и сказал:
– Завтра придет нотариус, будем делить бордель.
– Куда ты так торопишься? – странный тон родного человека прошелся холодком по моей душе. – Мама еще в могиле не остыла.
– Нужно все решать, не отходя от кассы.
– Что ты несешь?! – проорала я.
– А что тебе не так? – он отшвырнул стул, который стоял между нами. – Тебе повезло! Ты девочка, ты младшенькая! Валя, забери, встреть, выгуляй! Ты старший, уступи! Ты мальчик, отойди!
Я видела огонь, танцующий в его расширенных зрачках. Мне стало страшно.
– Валя, но мы же… – он не дал мне договорить, стукнув кулаком в стену.
– Мы – от разных отцов! Мы разные!
– Не трожь ее, отстань, – на крик подошел Максим и толкнул брата, тот неуклюже завалился на банкетку.
– Я всю жизнь был в твоей тени. Но сейчас я – управляющий борделя, я решаю!
– Ты пьян, иди, проспись, – бросил ему мой муж через плечо, уводя меня.
