– Определенно, тебе нужно объяснить ему, что ты никогда не считала его кастратом. Я имею в виду, если он и правда так думает, это неблагоприятно отразится на его эго.
Некоторое время Макс молча покусывала губы.
– Я знаю, что мне нужно сделать – надеть черную ночную сорочку, ворваться к нему в спальню и продемонстрировать всю серьезность моих намерений.
Оторвавшись от созерцания величественного пейзажа за окном, она направилась к комоду, занимавшему большую часть стены, и достала из верхнего ящика ночную сорочку. Над комодом висело зеркало в виде полумесяца в деревянной раме, и Макс, приложив к груди сорочку, оценивающе воззрилась на свое отражение.
– Макси, а тебе не кажется, что, увидев тебя в этом виде, Лу немедленно помчится назад в Уайт-Плейнс с такой скоростью, словно за ним гонятся черти из преисподней?
Нахмурившись, Максин облизала губы.
– Но я не могу позволить ему и дальше думать то, что он думает.
Сторми соскользнула с кровати, подошла к подруге и положила ей руку на плечо.
– Сильно сомневаюсь, что в действительности он верит в весь этот вздор. В глубине души, я имею в виду.
– Так почему же он…
– Может быть, потому, что так ему проще, – предположила Сторми. – Приказать тебе перестать заигрывать с ним гораздо проще, чем приказать хотеть его. Как ты считаешь?
Макс неохотно кивнула:
– Полагаешь, он знает о серьезности моих намерений, но просто… не заинтересован во мне?
– Тебе такое даже в голову не приходило, милая, но не считаешь ли, что нельзя пренебрегать такой вероятностью?
– Но… но как он смеет не хотеть меня? – Она смахнула глупые, невесть откуда взявшиеся слезы, предательски выступившие у нее на глазах.
Сторми сильнее сжала ее плечо.
– Может быть, дело не в тебе, а в нем самом.
– Черт побери, ты сейчас говоришь как мужчина! – воскликнула Макси, заталкивая сорочку обратно в ящик и с силой задвигая его.
– Послушай, Макс, он явно обеспокоен разницей в возрасте.
– Это не причина, а отговорка. Всего-то восемнадцать лет.
Сторми пожала плечами:
– Не забывай, что он уже был женат прежде. Может быть, тот опыт оказался настолько ужасным, что с тех пор он предпочитает сторониться женщин.
Максин снова принялась мерить комнату шагами.
– Ладно, будем иметь в виду такую вероятность. По крайней мере, она не противоречит здравому смыслу.
Сторми кивнула:
– Тебе известно что-нибудь о его жене? Что у них пошло не так?
Макс отрицательно покачала головой:
– Он никогда не рассказывает об этом. Если я спрашиваю, он просто меняет тему разговора.
– Видишь? Разве это не доказывает, что его брак обернулся сущим кошмаром?
– По-моему, это доказывает лишь то, что он не хочет это обсуждать. Вопрос в том, что мне делать дальше. – Максин замерла на месте и внимательно посмотрела на подругу. – Как мне преодолеть что-то настолько ужасное, что не позволяет ему даже думать обо мне как о желанной женщине?
Сторми закрыла глаза:
– Вариант капитуляции ты не рассматриваешь вовсе, как я понимаю?
– Конечно нет! Лу мой. – Макс снова принялась беспокойно ходить из угла в угол. – Он создан для меня. И я не собираюсь позволить такой маленькой неприятности, как его нежелание сотрудничать, помешать моим планам. – Она остановилась, на лице ее появилась улыбка. – Вспоминая наш разговор, я могу с уверенностью заявить, что в общих чертах он признал, что хочет меня. Лу сказал, что я должна прекратить вести себя подобным образом, потому что он нормальный здоровый мужчина, тело которого реагирует на мои заигрывания.
