Синтез - страница 10

– А что с ним происходит?

– А ты знаешь, что такое смерть?

– Нет.

– Вот, видишь.

– Ты должен это понять. Попробуй сконцентрироваться. Ты слишком разбросал самого себя. Соберись. Вот, как йоги, уходят в себя, отрешаясь от мира и…

– И медитируют.

– Ничего смешного. Вообще, сама дорога должна будет подсказать тебе, что ты ищешь, иначе ты бы не попал сюда, иначе перелом не начался бы.

– Не понял, я так и буду рулить тут бесконечно?

– Дорога подскажет.

– Ну, хоть на этом спасибо.

– Что мне тебе ещё сказать? Могу только пожелать удачи. Не сломайся.

– Спасибо. Кстати, о дороге. Я, конечно, всё понимаю, но, что мне по ней теперь пешком идти? У меня бензин кончился. На этом нелёгком пути познания бывают заправочные станции?

– Тебе уже залили полный бак.

Максим уставился на Пингвина.

– Когда?

– Ночь открытых дверей. За счёт заведения.

Максим подошёл к дверям, посмотрел на улицу. Машина стояла на том же месте. Он вышел, огляделся кругом. Никого, ничего. Только дорога, машина и этот дом. Он вернулся обратно. Войдя в дом, он увидел лишь голые белые стены. Ни стойки, ни стола, ни Пингвина там уже не было.

– Пингвин.

Максим взглянул на дом, подошёл к машине, открыл дверь, сел, повернул ключ. «Надо же, бензина под завязку. Он прикурил. Мысли путались в голове, словно застилая туманом его рассудок. Ему снова захотелось оказаться где-нибудь, да где угодно, но не здесь. Хотя, с другой стороны, после знакомства с Пингвином, прибавилось любопытство. Да, сконцентрироваться у него совсем не получалось. Он не заметил, как выбросил только что закуренную сигарету в окно.

– Ё-моё. – Он опустил голову на руль и закрыл глаза.

Максим открыл глаза и приподнялся на кровати. В комнате горел свет. Моррисон сидел за столом и что-то листал.

– Что, опять не спится? – спросил он.

– Да, что-то, не знаю, сумбурные сны какие-то. Вижу, ещё не утро?

– Или, уже не утро. Совсем не утро, вообще не утро…

– Ладно, хватит себя насиловать, пожалуй. – Максим встал, оделся и сел на кровать.

– «Цель оскверняет человека и его поступок: чистота человека заключается в его сердце и совести».

–Что?

Джим продолжал:

– «Слабые говорят: «я должен»; сильные говорят: «должно». Люди, которые стремятся к величию, обыкновенно бывают злыми людьми; это их единственное средство выносить самих себя. Причинять боль тому, кого мы любим, – вот настоящая чертовщина. Высшее насилие над собой и причинение боли себе, есть героизм. Героизм – это образ мыслей человека, который стремится к цели, перед которой он не принимает в расчёт самого себя. Героизм – есть добрая воля к уничтожению «себя».

– А это ты всё к чему?

– Возможно, скоро, узнаешь. Самопереломление не такая уж безболезненная штука. Выпить хочешь?

– Я же за рулем.

– Да ладно, права всё равно отобрали, чего уж теперь.

– Ну, давай.

Моррисон достал бутылку «Бурбона» и два бокала. Наполнил их, один дал Максиму.

– За что выпьем, за поиск?

– Может, за находку уж сразу?

– Да ладно, не пьют за экзамены перед сдачей. Давай, просто, за дорогу?

– Ок.

Они залпом осушили бокалы. Тепло разлилось по организму, Максим моментально ощутил лёгкость в теле и спокойствие в голове. Он посмотрел за окно.

– Ночь, вечная ночь, тьма и тишина. А ведь это же и есть конец света.

– Мы все живём ассоциациями. В наш век бесконечного потока информации отовсюду, сложно самим мыслить, выражать всё своими словами. – Джим ещё налил. – Конец света? Что это?