Синтез - страница 68

И в это самое мгновение Максим заметил что мужчина, сидящий напротив, не только читает газету, но еще и курит. Недолго думая, Максим поднялся и, стараясь не шататься, направился к незнакомцу. «Я страдаю, а он тут так нагло курит!»

Незнакомец заметил Максима и, продолжая держать перед собой развернутую газету, исподлобья смотрел на приближающуюся пластилиновую фигуру жертвы никотиновой зависимости.

Максим остановился. Ему вдруг стало не по себе. К состоянию опьянения добавилось необъяснимое беспокойство. А заключалось оно в том, что только сейчас он обнаружил, что незнакомец с сигаретой был не один. Нет, не на лавке, что стояла напротив, а вообще, вокруг. Народу кишмя кишело. Центр города! Воскресение! Восемь вечера! «Вопрос первый, – принялся размышлять Максим, стоя напротив незнакомца, продолжавшего также напряженного на него смотреть, – почему меня не забрали в полицию? Ответ – допустим, я не настолько пьян, да, может, не так это и заметно. Вопрос второй – почему, кроме этого господина, я никого не заметил сразу? Ответ… Какой же ответ? Он был с сигаретой, что меня больше всего интересовало в данный момент. Мало. Ах, ты ж! Да я не сразу и заметил, что у него сигарета. Почему меня это так занимает? Или… Он сам смотрел на меня раньше, чем я, и смотрел так пристально, что подавил во мне все инстинкты оставшегося созерцания. Какая нелепая фраза: «инстинкты оставшегося созерцания». Да и ладно! Стрельну у него сигарету и дело с концом!» Максим приблизился к незнакомцу со словами:

– Простите, вы не….

– Нет, – резко ответил незнакомец, встал и направился прочь.

– Ну и не очень-то и хотелось! – вдогонку ему прокричал Максим и тут же рассмеялся. – Что не ситуация, то нелепость. И сам я… бесконечная нелепость.

Максим направился в сторону отеля.

– «Пьянство – это добровольное сумасшествие». Так, кажется, сказал Сенека. – Брат протягивал Максиму пачку сигарет.

– А оказаться здесь, это не сумасшествие? – Макс прикурил и остановился. – Вот я считал себя всегда более или менее адекватным человеком, но я не могу, как ты, как вы все тут говорите мне, «принимай как есть, потому как, по-другому не может быть». Я двадцать шесть лет считал, что, так как было и как есть, по-другому не может быть, а тут оказывается… – Максим продолжил движение.

– А почему ты так считал?

– Да потому что так оно и есть, было и будет, наверно…

– А может ты так считал, потому, что ни о чем другом ты думать не хотел, не мог, боялся? Ты хотел когда-нибудь что-нибудь изменить, хотя бы в мечтах? Нет. И наверняка думаешь, что ничего изменить ты не сможешь.

– Почему, хотел… хочу… Но…

– Гораздо проще быть клоуном для самого себя, не так ли? Слабость нельзя скрыть ничем. Ее можно только победить. Уничтожить.

– Уничтожить. Я не знаю, как можно… – Максим осекся.

Минуты три они шли молча.

– Для начала, об этом стоит задуматься, – продолжил Брат. – Надеюсь, твой час еще не настал. Надеюсь, свой час ты еще не назначил. Как говорил тот же Сенека, где оказывается бессилен ум, там часто помогает время, и, конечно же, глупо чувствовать себя несчастным из-за того, что когда-нибудь станешь несчастным.

– Проклятье! – воскликнул Максим.

– Что еще не так? – осведомился Брат.

– Это же тот самый гражданин, что сбежал от меня.

– Я смотрю, тут интересно. Пожалуй, не буду тебе мешать.

Незнакомец, ускользнувший от Максима, не пожелав делиться с ним сигаретами, оказался в нескольких шагах от него, – он не спеша прогуливался по той же улице, в том же направлении. Желание удовлетворить любопытство, экспериментальным путем познав теорию случайных процессов, подбросило Максима в сторону незнакомца с криком: