– И на носу тоже немного. Совсем капелька.
Я подняла голову, встречаясь с взглядом Кэссиэна, и окружающий мир вдруг померк, все затмило его лицо. Острые скулы, жесткая линия рта и совсем темные глаза. Его взгляд пронизывал насквозь, заползал внутрь, творил со мной что-то вовсе несусветное.
– Да ты вся измазалась.
Кэссиэн касался то виска, то щеки, осторожно убрал прядь волос за ухо. В какой-то момент его пальцы полыхнули жаром, и горячая волна хлынула сперва вверх, а потом забурлила в животе. Теперь уже мы смотрели друг на друга, не отрываясь. Эхо моих выдохов и его вдохов перемешались, сердца застучали в унисон.
В какой-то момент я не выдержала, судорожно вздохнула и облизнула пересохшие губы. И сразу же парень отшатнулся, тьма скрылась в глубине его глаз, губы разъехались в привычной улыбке.
– Вот и все. Добрых снов, лапуля.
Я и глазом не успела моргнуть, как дверь за блондином захлопнулась. И вроде бы я осталась в долгожданном одиночестве, только вот уединение больше не ощущалось. Кэссиэн ушел, зато его присутствие все еще было осязаемо.
Шелковая рубашка, черной кляксой выделяющаяся на светлом кресле. Аромат корицы, лимона и лаванды. И оставшиеся на коже ожоги от его прикосновений.
Ноги казались ватными, но я все же бросилась к двери, несколько раз провернула ключ, не то замыкаясь от Кэса, не то замыкая свои чувства к нему. Тяжело вздохнув, прислонилась к двери, закрыла глаза.
«Боги, да что со мной такое творится?!».
Переодевалась я в итоге в ванне, в захваченные халат и тунику. К рубашке парня я не только не прикоснулась, но и нарочно обошла по кругу, словно та могла обжечь даже на расстоянии.
Затянув покрепче халат, взглянула в зеркало и тихо охнула. На щеках расцвели красные пятна, зрачки расширились, крылья носа широко раздуваются… Увидела бы меня мама – точно отреклась от такой дочери.
Открыв кран, я долго-долго плескала в разгоряченное лицо холодной водой, потом просто смотрела на бегущую струйку воды, пытаясь найти успокоение и заставить все лишние эмоции слиться в канализацию.
Вроде бы получилось и, выйдя, из ванной, я быстро, стараясь не смотреть в сторону кресла со злополучной рубашкой, скользнула в постель и накрылась одеялом. Легла на один бок, перевернулась на второй.
Увы, если переполняющая каждую клеточку тела усталость никуда не делась, то сон бесславно сбежал вслед за Кэсом. И вроде бы постель была мягкой и удобной, но простыни пахли сиренью, а не мятой, как дома. Вдобавок ко всему, предназначенная для верховой езды туника оказалась излишне плотной и немилосердно кололась.
«А рубашка Кэссиэна из шелка. И можно было бы представить, будто это он сам обнимает меня».
Застонав, я перевернулась на живот и уткнулась лицом в подушку.
Не знаю, сколько времени я ворочалась, прежде чем забылась сном.
Проснулась же я резко, словно от удара. Тяжело дышащая, в мокрой от пота тунике и бешено колотящемся сердцем. Облизнув пересохшие губы, я с усилием сглотнула и к своему удивлению ощутила ноющую боль в горле.
«Вы кричали», – перед глазами встало бледное, испуганное лицо Мэйсы.
Как и в тот раз, я не помнила, что мне снилось, в голове было пусто – абсолютно ничего, кроме тонкого, противного звона. Все тело колотила крупная дрожь, внутри липким пятном засел страх. Короткий отдых не восстановил силы, чувствовала я себя еще более разбитой и измученной.
Охая и ахая, как старуха, я сходила в ванную, умылась. Вновь надевать потную одежду не хотелось, так что пришлось все же воспользоваться рубашкой Кэса. На мгновение довольно зажмурилась, когда прохладный шелк коснулся разгоряченной кожи, но почти сразу улыбка сменилась гримасой.
