А потом качели остановились, и сказка кончилась. В парке мама не сказала ни слова, но дома я узнала, что юным леди не пристало по-деревенски визжать. Тогда я не поняла, что сделала не так, ведь другие дети кричали еще громче, но качели с того дня обходили стороной.
В груди защемило. Белоснежные качели напоминали легендарного пегаса, они даже призывно скрипнули-заржали, приглашая прокатиться. Казалось, им самим не терпится отправиться в полет, небо буквально манило за собой, не хватало только седока.
«А ведь Кэссиэн наверняка катал здесь Хедеру. И Латою, и Марлу, и одни только боги знают, кого еще!».
Мысль оказалось неприятной. И вроде бы сама я вчера битый час доказывала Кэсу, что постороннее мнение не должно влиять на наши суждения, но сама сейчас вспомнила слова Норфолка-старшего о разгульной жизни сына в столице. Да и здесь, в Лейнсборо, блондин также пустился во все тяжкие. Его репутация буквально кричала о том, что от парня надо держаться подальше.
«Ты первая, кто нашел тайную комнату».
Только вот вместо того, чтобы послушать здравый смысл, я шагнула прямо в пропасть.
Ветер вдруг скользнул под моими ногами, взметнул волосы, а затем меня начало медленно раскачивать. Из-за зеленой изгороди послышались шаги, не нужно быть гением, чтобы угадать, кто там пришел вместе с ветром. Наверное, следовало остановить качели, но как в детстве, меня вдруг поманило небо. Сейчас облака уже не напоминали сладкую вату, напротив, были грязными и серыми, зато в просветах проглядывала яркая синева. Показалось, что стоит только взлететь, и я непременно разгоню хмарь, окунусь в мягкое небо с головой.
«Выше! Еще!».
Я не кричала, даже губами не шевелила, но Кэссиэн каким-то образом уловил мой призыв. Ветер стал сильнее, качели-лошадки радостно зазвенели колокольчики, их ленты – гривы и мои волосы затрепетали. Ветки соседних деревьев не шевелились, не было даже малейшего ветерка и только у нас в саду творилось какое-то безумие.
– Да! Еще!
В какой-то момент эмоций стало настолько много, что они сами вырвались из груди восторженно ликующим криком. Казалось, еще немного, и качели сделают полный оборот, но страха не было, только предвкушение и пьянящий восторг.
В спину ударило особенно сильно. Я даже не поняла, разжала ладони сама или они соскользнули с поручней, осознала лишь, что уже лечу в воздухе. И распахнула руки, пытаясь подобно птице, взлететь прямо в небеса. Туда, где рвались все цепи, и царила свобода.
Полет окончился неожиданно. Дикий, свободный ветер вдруг присмирел и опустил свою ношу прямо в объятия Кэссиэна.
И время словно остановилось.
Я знала, что в соседнем дворе лает собака, а где-то в конце улицы торговец предлагает всем желающим горячие пирожки, но не слышала ни звука. Кэссиэн молчал, только смотрел на мое лицо и это молчание казалось осязаемым. Густым и сладким, как вчерашний крем, посыпанный тертым шоколадам и кокосовой стружкой. Не удержавшись, я облизнула губы, и в то же мгновение Кэс рвано втянул воздух.
А я… Я вдруг ощутила, что все еще лечу. Зашумело в голове, кровь быстрее побежала по венам. И если сперва только парень удерживал меня за талию, то теперь и я сама обхватила его за шею, невольно коснувшись прохладной кожи и мягких волос.
Объятия Кэса стали сильнее. Будто действительно веря, что я могу улететь, он крепче сжал меня за талию, притянул еще ближе. Расстояние между нами, и так совсем крошечное, теперь исчезло. Волосы парня касались моего лица, его дыхание согревало губы.
