Как только мужчина попытался приподняться, очередной стон вырвался из его груди, и, не сказав ни слова, он вновь провалился в забытьи. Маловероятно, что он вообще понял, где находится. Скорее всего, даже не заметил рядом меня.
Я осторожно вытащила спасенного из воды и начала судорожно перебирать варианты дальнейших действий. Ни один человек не должен был выжить. Такого никогда не происходило. Если семья узнает о случившемся, непременно будет принято решение избавиться от бедняги. Причем подрастающее поколение заставят думать, что он был мертв. Говорить нельзя.
Придвинувшись к незнакомцу, я коснулась ладонью его головы. «Он весь горит» – с тревогой поняла я. – «Говорить нельзя, но его обязательно нужно спасти».
Держа голову несчастного в трясущихся от испуга руках, я принялась нервно теребить его волосы. Не слыша себя, повторяла одно и то же: «Очнись, пожалуйста, прошу тебя!». Но его глаза по-прежнему были закрыты.
Оставив парня в покое, я рванула было за Алли, но, остановившись в считанных метрах, оглянулась. Убедившись, что в тени каменного выступа незнакомец полностью скрыт от жаркого солнца, бегом продолжила свой путь.
Обычно расстояние от моего берега до поселения отнимало не менее получаса, но сейчас я преодолела его гораздо быстрее, потратив втрое меньше времени.
Подкравшись к домику своего брата, я повернула круглую металлическую ручку, и дверь со скрипом отворилась. Напротив располагалась только узенькая кровать, где лежал еще спящий Алли. Я опустилась на колени перед братом и обхватила ладонями кисть его правой руки свисавшей до пола, от чего он немедленно пробудился и приподнялся с подушки, опершись на локоть.
– Что ты здесь делаешь? Что-то случилось? – Алли окинул взглядом комнату, уже наполненную дневным светом.
– Мне необходимо твое понимание и поддержка, – начала я.
– Они у тебя всегда были и будут.
– Я имею в виду другое. Мы стали мало говорить. – Мое объяснение тут же было понято.
– Я не хотел еще больше бередить твои душевные раны. Потому стал меньше рассказывать о себе. Да и ты стала непредсказуемой. Не понимаю, зачем ты бросилась на помощь людям, чей корабль сама же погубила. Неужели все настолько плохо?
– Это так. Но такого больше не будет. Обещаю.
Алли молча поцеловал меня в лоб и усадил на кровать.
– Мне тебя не хватает, – призналась я.
Наконец его губы дрогнули и растянулись в улыбке.
– Когда Родители поведали мне, Даку и Филу историю о сиренах, я не сразу поверил. Они рассказали все, в том числе и о детях. Меня повергло в шок то, что я должен выкрасть троих детей. Но в тот день, когда я пришел к врачу и своими глазами увидел бледную умирающую малышку, многое изменилось. Мое отношение изменилось. В итоге остров каким-то чудом действительно спас младенцев. Я понимал всю серьезность ситуации, сложившейся здесь, и хотел хоть как-то подготовить тебя к переменам. Потому и начал тот короткий разговор. Помнишь?
– И кто этот врач, поставляющий детей? – спросила я, не торопясь рассказывать о лежащем на берегу мужчине.
– Оказывается, на материке есть люди, которые знают о нас. Не представляю, кто и как заставляет их поверить в существование волшебного острова, но они помогают всеми силами: заранее готовят для нас кое-какое продовольствие, хозяйственные принадлежности и прочее. Раз они там верят и помогают, значит и мы здесь должны делать все, что можем.
