– Она расщепляется на изначальную энергию внутри моего организма, – пожимаю плечами. – Самый быстрый способ попасть в Правь из Яви, – хлопаю себя по животу, спрятанному под слоями толстовки. – Спать я тоже могу, – опережаю его вопрос, – но это происходит только когда запас энергии в моем теле истощается настолько, что я больше не могу функционировать. Мой сон скорее похож на обморок, который продолжается, пока я не вытяну достаточно энергии из окружающей среды.
– Ты питаешься болью, откуда она в окружающей среде? Это человеческое чувство.
– Тебе лучше не знать. Я заинтересована в том, чтобы ты сохранил свой рассудок.
Я ожидаю продолжения расспросов, но Марк вместо этого достает телефон.
– Пойдем, у меня скоро начинаются лекции, – он встает из-за стола, убирая тетрадь обратно в портфель.
– Кто-то говорил, что готов пропустить лекции ради меня, – припоминаю ему, но все же поднимаюсь.
– Кто-то сказал, что больше ничего мне не расскажет, чтобы у меня не взорвалась голова?
– Туше, – говорю, одновременно наваливаясь плечом на дверь и выходя на улицу.
Вчерашний дождь не прошел бесследно, в воздухе все еще витает оставленное им ощущение прохлады, словно один дождь отмотал весну на месяц назад. Благодаря этому моя, точнее не моя, толстовка вполне вписывается в погоду. Марк надел то самое пальто, в котором я его встретила впервые.
Для утренних посиделок Марк выбрал кафе, которое находится едва ли не напротив университета, поэтому на свои лекции он точно успеет. В этот раз за все напитки он заплатил. Необычно есть, пить и носить то, что оплачено. Однако приятно, что в любом случае мне платить все еще ни за что не надо.
– Как мы уже определили, с любовью ты никак не связана. Тогда какими способностями ты обладаешь, которые помогут мне с Алиной?
Внутренне радуюсь тому, что он сам уточнил вопрос, а значит мне не придется врать про все свои способности.
– Во-первых, я хорошо знаю людей, потому что провела среди вас уже… много лет. Во-вторых, я вижу боль, – на ходу перевожу взгляд на Марка, – а значит могу сказать, как помочь от нее избавиться.
– Ты буквально видишь боль? – спрашивает он и непроизвольно дергается, чтобы закрыться. Вот только он не знает, что именно ему скрыть от моих глаз. – Как она выглядит? Это нечто уродливое?
– У каждого своя боль, – обращаю внимание на людей вокруг. – Например вон тот парень переживает из-за каких-то мелочей, которые совсем скоро исчезнут. Та девушка с букетом глубоко несчастна, ей надо что-то менять в жизни. А вот этот парень, – поворачиваю голову к Марку, – вот это парень страдает в первую очередь от неразделенной любви, но его проблемы намного глубже. Его боль намного старше.
Марк отводит от меня взгляд.
– Так как именно ты видишь боль?
– В форме ауры, которая обволакивает человека. Она может ютиться на голове, на груди, в отдельных частях тела, или покрывать тело полностью. Еще она различается по цветам. Ты хочешь знать какова твоя боль?
– Нет, – отвечает Марк, не раздумывая, – мне хватает того, что я знаю о ней сам.
– Какое мудрое решение, – говорю одобрительно.
Мы заходим на территорию университета и вливаемся в поток студентов, которые тоже спешат к первой паре. Спасаясь от аур окружающий, иду как можно ближе к Марку, почти касаясь его рукой.
– Что ты будешь делать, пока я на занятиях?
– Поброжу по другим кабинетам, поищу что-то интересное. Не обижайся, но твои пары отвратительно скучные, – строю недовольное лицо, вспоминая те несколько раз, когда все же попыталась послушать его лекции.
