Глава 5. Гость недолго гостит, да много видит
Дни, занятые работой, спешно бежали друг за другом. Звон по ночам прекратился, но домовой все равно прошелся по деревне и на каждом доме повесил затейливый оберег.
Картошка на соседских огородах была выкопана, просушена и спрятана на зиму в погреб в мешках. Морковка со свеклой отправились туда же. Плотные оранжевые тыквы заняли место вдоль дальней стены под лавкой. Соленья, варенья, джемы, мед и куча разных круп и травок были снесены в избу и расположились на длинных полках под потолком.
– Семян к следующему году добудем, огурцов с помидорами насадим. Ух, заживем! – перебирал в голове дела на теплое время года домовой.
Дарьяна уже поняла, что хозяйственностью Фуха славился отменной, даже среди домовых. Правда, временами ее ужасно умилял своей рассеянностью. Вот и сейчас, увлекшись готовкой, не заметил, как весь испачкался в муке, да еще и забавно причмокивает при этом.
– Ей, деда, ты там поосторожнее, – веселилась девушка. – Сейчас и бороду в тесто вмесишь.
– И то верно, – оглядел длинную седую бороду Фуха. – Когда стриг в последний раз, не помню. Надо бы укоротить.
– Деда, а леший не откликнулся? – девушка сидела у открытого окна и штопала носки, когда-то принадлежавшие хозяевам этого дома, а теперь служившие теплым оберегом им с домовым. Поначалу было жутко носить вещи без вести пропавших людей, но на безрыбье и рак рыба, и за неимением другого в ход шло все хозяйское добро.
– Нет, Дарьянушка. Молчит, – вот уже как седмицу звал Фуха хозяина леса, но тот не откликался. – То ли из вредности? Леший народ сварливый. А может, случилось чего?
– Так может, я схожу покличу? Заодно и реку увижу, крылья жуть как расправить хочется, – предвкушая полет, мечтательно прикрыла глаза Дарьяна.
Девушке вспомнилось первое обращение. Оно не было болезненным или неприятным, как бывает у перевертышей, когда кажется, что кости ломаются и рвут кожу изнутри. Ее сила была мягкая и легкая, точно перышко. Вот она бежит босоногой девчонкой, зажав в кулачке букет полевых цветов, а вот раз – и взмахнула в небо птичкой. Полет вскружил ей голову, наполнил силой, а мир заиграл такими яркими красками и звуками, точно до этого она и не жила. Она чувствовала себя свободной и всемогущей, хоть и была совсем крохотной птахой. Не было на ее пути непроходимых дорог, глубоких оврагов или широких рек. Она могла лететь куда угодно, не чувствуя тяжести своего тела. Лишь ветер. Перышко, для которого не существует границ и препятствий.
– Можно, но как-то боязно мне за тебя. Леший в былое время часто на зов мой не отвечал, но тут-то неладное заметить должен был, – домовой закончил месить тесто, укрыл льняным полотенцем и поставил на теплую печь подходить. – Подождем. Завтра покличу еще, а там и видно будет.
Дарьяна послушно кивнула. Была правда в словах домового. Вот только сидеть и гадать, что там в лесу и за ним, было страшнее, чем проверить самой при свете дня.
Пришли последние дни осени, а вместе с ними непрерывные холодные дожди. Домовой безвылазно сидел в избе, морщась от сырости за окном. Дарьяна выходила лишь к колодцу да поменять бочки под водостоком. Ночи стали темнее. Ветер с силой хлопал ставнями по стенам и бился в окно, словно желая попасть внутрь и сорвать наддверный оберег.
