Система экономических противоречий, или Философия нищеты. Том 1 - страница 45

«Общество никогда не упускает возможности, прежде чем действовать, взывать к своему гению: как бы желая получить практическое указание свыше тому, что уже было воспринято интуитивно. Заклинания, оракулы, жертвоприношения, народные овации, публичные молитвы – самая обычная форма этих запоздалых обсуждений».

П.-Ж. Прудон, «Философия нищеты»

С точки зрения морали и интеллекта общество, или человек коллективный, отличается от индивидуума прежде всего спонтанностью действий, иначе говоря, инстинктом. В то время как индивидуум подчиняется или воображает, что он подчиняется только тем основаниям, о которых он полностью осведомлен и которым он в состоянии отказать или следовать им; к тому же он считает себя свободным, и тем более свободным, что он считает себя более разумным и более образованным, общество склонно к упражнениям, в которых ничто, на первый взгляд, не свидетельствует о наличии разума, но которые постепенно становятся похожими на результат воздействия высшего совета, существующего вне общества, и подталкивают его с непреодолимой силой к неизвестной сущности. Установление монархий и республик, кастовые разграничения, судебные институты и т. п. являются демонстрацией этой общественной спонтанности, последствия которой гораздо легче заметить, чем выявить принцип или объяснить их. Все усилия тех, кто вслед за Боссюэ, Вико, Гердером, Гегелем обращались к философии истории, до сих пор заключались в том, чтобы констатировать наличие провиденциальной судьбы, которая руководит всеми движениями человека. И я замечаю в связи с этим, что общество никогда не упускает возможности, прежде чем действовать, взывать к своему гению: как бы желая получить практическое указание свыше тому, что уже было воспринято интуитивно. Заклинания, оракулы, жертвоприношения, народные овации, публичные молитвы – самая обычная форма этих запоздалых обсуждений в обществе.

Эта таинственная способность, полностью интуитивная, и, так сказать, сверхсоциальная, мало или совсем не заметная в отдельных людях, но объемлющая человечество как вдохновляющий гений, является первичным фактом психологии.

Однако, в отличие от других видов животных, подчиненных как индивидуальным аппетитам, так и коллективным импульсам, человек располагает привилегией замечать и сообщать своему сознанию инстинкт или фатум, который им управляет; далее мы увидим, что он также обладает способностью проникать в него и даже воздействовать на его повеления. И первое устремление человека, охваченного энтузиазмом (божественным дыханием), – это поклонение невидимому провидению, от которого он чувствует себя зависимым и которого он называет Богом, то есть жизнью, бытием, духом или, проще говоря, «я»: ибо все эти слова в древних языках – синонимы и омофоны.

Это Я, говорит Бог Аврааму, и Я с Тобой… и Моисею: Я Сущий. Скажи сынам Израилевым: Сущий направляет меня к вам. Эти два слова, «Сущий» и «Я», имеют в языке оригинала, наиболее религиозном из всех, которые использовали люди, одинаковый смысл[133]. В другом месте, представ в качестве повелителя Моисея, он говорит: я; или же с удвоенной энергией: Я, Сущий. Кроме того, Бог Евреев является самым личным и самым добровольным из всех богов, и никто лучше него не выражает интуицию человечества.

Поэтому Бог предстает перед человеком в качестве «я», как чистая и постоянная сущность, которая возникает перед ним так же, как и монарх перед своим слугой, и который называет себя, иногда устами поэтов, законодателей и прорицателей,