Система права и ее строение: методологические подходы и решения - страница 37

С позиций выявления системы права ученый счел востребованными лишь два компонента метода правового регулирования. На этой основе С.М. Потапов выделял в структуре системы права публичный и частный элементы. При этом он указывал на ошибочность суждений о системе права и ее структуре в контексте предмета правового регулирования, указывая, что сам термин «регулирование» носит неконкретный характер. По мнению С.М. Потапова, точнее говорить об обеспечении общественных отношений.

Причина наибольшей корректности последнего термина, по нашему мнению, своеобразна. Она заключается в том, что именно термин «обеспечение» использовался в действовавшем в то время нормативном правовом акте высшей юридической силы. Вопросом же об адекватности употребляемого в основном законе термина С.М. Потапов не задавался. «Общественные отношения сами по себе еще не составляют права… Обеспечение есть создание определенных условий для того, чтобы наступили или не наступили те или иные факты. Раскрытие условий, которые создают то или иное обеспечение, и есть задача науки права. Вместо ясного, отражающего объективное явление, известного Сталинской Конституции термина „обеспечение" мы вводим идеалистический термин „регулирование"… Классификация явлений права должна быть подчинена определенным свойствам, признакам обеспечения, а не регулированию общественных отношений… Раскрывая способы обеспечения тех или иных общественных отношений, мы легко сможем решить, к какой части системы относится то или иное право»[104].

Представляется, что вести речь об обеспечении общественных отношений по меньшей мере не менее некорректно, нежели об их регулировании. Известно множество случаев, когда юридические предписания оказались неспособными действительно урегулировать общественные отношения (а тем более защитить конкретное субъективное право).

Для демонстрации можно привести хотя бы следующий пример, встречающийся каждому из нас в повседневной жизни. В соответствии с п. 3 Правил оказания услуг связи по передачи данных, «…взаимоотношения оператора связи, оказывающего услуги связи по передаче данных… с абонентом и (или) пользователем, возникающие при оказании услуг связи по передаче данных на территории Российской Федерации, осуществляются на русском языке»[105], [106]. Тем не менее взаимоотношения субъектов по данному предмету в Интернет-пространстве осуществляются преимущественно посредством адресного набора нужного текста латинскими буквами. За основу обозначений при этом часто принимаются иностранные, а не русские версии соответствующих наименований (например, адресов сайтов). Подобная ситуация обусловлена многими факторами, в том числе, технико-исторического свойства. Но, так или иначе, до настоящего времени указанное правовое предписание не нашло в виртуальной среде сколько-нибудь заметной последовательной реализации.

С одной стороны, если бы позитивное право действительно обеспечивало общественные отношения, то не было бы случаев не раскрытия правонарушений ввиду невозможности установления виновного субъекта, не встречались бы факты неисполнения судебных решений и иные порочные эпизоды реальной правовой жизни. С другой стороны, если бы правовые предписания были бы способны регулировать общественные отношения сами по себе, то не возникало бы даже и поводов для государственно-властного разрешения юридических конфликтов, не было бы необходимости обращаться к институтам аналогии, толкования, к правилам разрешения юридических коллизий.