Выпили, закусили, запили компотом, к слову, очень вкусным. Заливая сушняк, я выдул полную кружку, Мини тут же наполнил ее из банки, и я снова осушил залпом. Вот теперь хорошо, теперь можно и закурить.
– Как спалось? – поинтересовался Врач, подхватывая финкой кусок сала.
– А кто меня на диван отволок? – поинтересовался я светским тоном, выпуская к потолку струю дыма.
– Ты сам дошел, – напомнил Мини.
Молодец я! Гвозди бы делать из этих людей. Помню как дрались, как мирились, как пошли обмыть перемирие к Врачу домой, долгое и обстоятельное застолье – все это сохранилось в памяти, хотя чем ближе к концу, тем более смазано. А вот как спать ложился – не помню. И ведь ботинки снял! Само по себе неудивительно: спать обутым – гробить ноги. Но в таком состоянии…
– А вы где спали?
– В соседней комнате, – ответил Врач.
– Нет там соседней комнаты, – я нахмурил лоб, вспоминая интерьер.
– Есть там соседняя комната, – ответил Мини, снова разливая по рюмкам.
– Да нету! – я даже расстроился.
– Не переживай, – успокоил Врач. – Шкаф с зеркалом видел? Ну вот. Вход через него.
– А зачем такие сложности?
– От ментов.
– И чего, срабатывает?
– Не поверишь – ни разу не нашли! – гордо заявил Мини.
– Тупые потому что…
– Ну ты-то тоже не догадался, верно? – подмигнул Врач.
Дело было в том, что Врач и Мини почти каждую ночь выходили на охоту: нападали на геймеров, тех, кто при помощи гаджета играет на улицах Москвы в виртуальные игры. Вырубали, отбирали деньги и ценные вещи. Но на термин «грабители» Врач с Мини обиделись почти так же серьезно, как на «гомосексуалистов». Они были идейными борцами с «пациентами», то есть с пользователями нейрофонов. Причем именно наличие гаджета у жертвы позволяло им вести свой промысел практически безнаказанно. Если грамотно ударить по нейрофону, как пояснил Врач, тот вырубается на некоторое время, вызывая у «пациента» амнезию: из памяти напрочь стирается от нескольких часов до нескольких дней. Вчера во время застолья Врач (он оказался действительно врачом, нейрохирургом по специальности) долго и нудно рассказывал мне о вживлении гаджета в мозг пациента – настолько долго и нудно, что я в конце концов попросил его заткнуться, потому что мой личный мозг и без всякого нейрофона начал закипать. Однако же из его монолога я вынес два момента: а) нейрофон, вживленный в организм, постепенно берет под контроль и даже частично замещает ключевые структуры центральной нервной системы; б) именно из-за такого глубокого проникновения в мозг снять нейрофон невозможно, чтобы там ни говорила реклама.
– Чего лоб хмуришь? – Врач слегка хлопнул меня по плечу.
Это «слегка» отдалось во всем теле и чуть не сбросило с табуретки. Ему б потренироваться, и боец мог получиться просто неубиваемый.
– Вот, думаю, с чего это вы со мной такие откровенные? – я в упор уставился на Врача.
– Ты свой, – заявил он, на секунду убрав хитрый прищур. – С тобой можно.
– Так сразу?
– Сразу, – кивнул он. – Первый человек без нейрофона, что я встречаю за полгода. Понял?
– Поэтому-то я тебя и не смог вырубить, – встрял Мини. – Если б знал, что у тебя гаджет над ухом не висит, бил бы по-другому. Врач, скажи!
– Точно, – подтвердил Врач.
– Так зачем тогда меня вообще бить? – спросил я.
Они переглянулись и дружно заржали. И я к ним присоединился, от всей души. Действительно, чего бы не посмеяться: проснулся с похмелья в вонючей хазе, пью водку с двумя гоп-стопщиками, накануне всю ночь бегал от убийц, попутно завалив несколько человек, теперь хрен знает куда податься, потому что стоит показаться на людной улице, тут же вычислят… Смешно же, верно?
