Всё же открыв глаза, я уставилась в сумеречное небо, которое было видно сквозь дыры в крыше. Оно было усыпано такими красивыми, лиловыми облаками, что мне невольно вспомнился один из закатов с Андреем. Мы лежали на майской траве у озера и мечтали о своей небольшой семье. Я вдыхала аромат цветущей сирени, а над нашими головами было лиловое небо. Красивое такое… но сейчас, с каждым мерзким действием по отношению к своему телу, внутри разрасталась такая пустота, что складывалось чувство, будто я уже умерла. Лишь горячие слёзы, что скатывались по моим вискам, напоминали мне о том, что я ещё жива…
Вспышка света… Ослепительная!
Я продолжаю лежать на подгнивших досках, присыпанных старым сеном, а Павел резко отстраняется от меня, высматривая появившуюся аномалию, и тут же хватается за лопату у стены. Владыка… Владыка? Увидев этого маленького иноземца, я в шоке подрываюсь с пола, начиная судорожно поправлять на себе порванную одежду, и натягиваю едва приспущенные джинсы, после чего буквально вжимаюсь в одну из стен сарая. Парень был явно удивлён такому гостю, но тут же замахнулся на него лопатой. Но Владыка сразу отбросил её взмахом руки в сторону, а Павла пригвоздил к стене силой мысли.
– Анна, уходи домой, я скоро загляну. Только вот преподам сначала хороший урок тому, кто хотел опорочить честь возлюбленной моего сына! – повернувшись в мою сторону, отрезал Владыка своим металлическим голосом, чем вывел меня из оцепенения. С опаской оглянувшись на Павла, я неуверенными шагами продвинулась в сторону выхода из сарая, из которого потом выбежала, как ошпаренная. Осознание того, что всё обошлось, заставило меня впасть в настоящую истерику. Я понимала, что Павла, скорее всего, больше никто не увидит, но… мне было плевать. Я была безмерно рада тому, что меня спас Владыка. Раненая ладонь гудела от боли всё больше, с растрёпанных волос осыпалось сено, а здоровой рукой я придерживала порванную и грязную блузку, со всех ног убегая прочь от злополучного места.
Домой… Домой… Домой! Эти три сотни метров до дома, как мне показалось, я бежала вечность. Хлопнув дверью и закрыв её на все три замка, я скатилась по ней и отчаянно разрыдалась, всё ещё не осознавая, что этот кошмар закончился… Но произошедшее показало мне то, чего я, наверно, раньше не замечала так сильно. Владыка… насколько же он ценил моего Андрея, раз для него была важна даже я? Обычная смертная девушка…
***
Как только Анна устремилась со всех ног домой, Павел, прикованный магией к стене, уже осознавал всю серьёзность ситуации и со страхом в глазах смотрел на инопланетного карлика в маске.
– Прошу тебя, не убивай! Я никогда не посмотрю больше в её сторону! Но сохрани мне жизнь, молю! – слёзно умолял парень Владыку, который был максимально сдержан для своего разъярённого состояния.
– Конечно, не посмотришь! Ты больше никогда не посмотришь… Вот только пожалеешь, что смертью для тебя это не кончилось, – по сараю разнёсся грозный, металлический бас, от которого Павел даже зажмурился, – в глаза мне смотри, червяк… – уже не сдерживая гнев, выпалил Владыка, после чего медленно снял свою маску, а Павел в ужасе округлил глаза, которые стремительно приобрели пустой, безумный взгляд…
«Небеса»
Огромная, белоснежная площадка в бескрайних, кучевых облаках нежно-голубого неба, площадью под пять сотен квадратных метров. Пол состоит целиком из светлого мрамора. Высокие, пятиметровые колонны, выполненные в стиле, похожем на греческий, что уходят в потолок, не менее белоснежный, чем сами колонны. Посреди зала находится зеркальный стол с пятью стульями, но лишь за двумя из них сидят мужчины. Один в белоснежном костюме, хмурый брюнет, которому было на вид уже за тридцать. Второй был чернокожий, в сером костюме, с более спокойным выражением лица.
