– Ну, это я так… Просто прикололся. На днях как раз «Двенадцать стульев» по телику показывали, вот я и… Навеяло, короче.
– Понятно. Бывает, – понимающе кивнул замполич и продекламировал по бумажке:
Гаврила был слугой народа.
Гаврила «гоблином» служил.
Народ, он ведь не без урода.
Гаврила им как раз и был.
Текст, безусловно, идиотский, но при этом рифма, ритм присутствуют. Словом, не зря тебя наши ребята поэтом-песенником прозывают. В связи с этим у меня к тебе ответственнейшее поручение.
– Если «ответственнейшее», могу не сдюжить, – предупредил Тарас.
– Надо сдюжить. Короче, в следующем месяце будет отмечаться юбилей Управления кадров при нашем ГУВД. Дата весомая, круглая, так что от нас требуется оригинальный, нестандартный подарок. Так вот, у меня возникла идея напечатать в «Милицейском вестнике» стихи.
– Какие? Эти, что ли?
– Нет, конечно. Никаких приколов – дело очень серьезное. Нужен достойный, красивый, отчасти комплиментарный стих о работе кадровых служб.
– Не, это я точно не смогу. На «кадры» и рифмы-то приличной не подобрать.
– Ну почему же? – Кульчицкий задумался на секунду и принялся рассеянно бормотать, «пробуя на вкус»: – Падре, чадры, мантры… М-да, действительно что-то…
– Надрыв? – не удержавшись, подсказал Шевченко.
Подсказал, что называется себе, на беду.
– Вот видишь! А говоришь – не могу! – восхитился Олег Семёнович. – «Кадры – надрыв»! Красиво, свежо, смело… Всё, будем считать, мы с тобой договорились. Жду от тебя первый, рабочий, вариант… – замполич полистал перекидной календарь, – скажем, к следующей среде. И учти, Шевченко, если стихотворение будет опубликовано, есть шанс получить небольшой гонорар.
– Мне бы лучше парочку отгулов. В качестве творческого отпуска, а? – немедля ввязался в торг Тарас.
– Вот как принесешь черновой вариант, тогда и подумаем, – неопределенно отреагировал на это предложение замполич. – Да-да, входите! – В кабинет замов заглянул возбужденный (или возбу́жденный?) Коля Лоскутков. – Что у тебя, Николай?
– Прошу прощения. Олег Семёнович, только что звонила Анкудинова.
– Напомни, это кто такая?
– Вера Павловна. Свидетельница по делу маньяка Ерина, помните?
– Да-да, что-то такое припоминаю. И что Анкудинова?
– Плачет. Говорит, у нее только что в «Гостинке» сумку порезали и кошелек украли.
– Это, конечно, очень печальная история, – равнодушно констатировал замполич. – Только мы-то здесь с какого боку?
– У нее в кошельке брелок с КТС хранился, – пояснил Лоскутков.
– Что, опять?! Это ж у нас какой по счету ноги сделал? Третий?
– Четвертый. Но не в этом дело. Понимаете, он работает!
– Кто работает?
– Сигнал от него идет. Вполне себе устойчивый. И именно из района «Гостинки».
– Ничего не понимаю. А ну-ка, пошли!
Замполич поднялся и с самым решительным видом двинул в оперскую. Коля и Тарас, переглянувшись, обреченно последовали за ним. Обреченно, поскольку в своем стремлении «порулить» Кульчицкий был непредсказуем и страшен…
– …Вот, Олег Семёнович, видите? – Лоскутков взглядом показал на электронную карту города, в центре которой статически мигала красная точка. – По-прежнему в районе «Гостинки».
– Интересно-интересно! – пробормотал Кульчицкий и, добавив металла голосу, зычно приказал: – Значит, так, слушай мою команду: Вучетич, Джамалов – на выезд!
– Я, конечно, дико извиняюсь, – весьма нахально отозвался на сей призыв Вучетич, – но вообще-то я сегодня с ночи. И в данный момент у меня законный отсыпной.
