– А сохранилась свежо, – сказала Амелия вспоминая башню.
– Вот именно. И поместье, каким-то образом создаёт биполярное пространство вокруг себя. С нашей стороны обстановка иная. Причём частично своим полем оно создаёт визуальные иллюзии, точно смотришь сквозь определённую частоту и видишь не то, что кажется.
– Чертовщина, – добавил уже я. – Я понял. Все эти разработки секретные.
– В разработке, такими полями можно было бы спрятать не то что военные базы и технику от любого вида наблюдения, но и целые города, – раскрыл суть Михаил. – И это только малая функция из всех её возможностей.
– Ого, – сказал я. – Но как это всё работает поконкретнее.
– Для этого мы и пойдём внутрь. Я намеренно оставил Макса позади, чтобы потом свериться по часам, у кого сколько времени прошло, пока мы тут ходим.
– А не могло статься так, что пока мы тут ходим, пройдёт двадцать лет. – я стал трогать лицо. – И мы постареем раньше времени.
– На вид вы ещё молоды и красивы, – усмехнулся Михаил. – Гриша со мной тоже не постарел. А я… По мне судить не надо. Я человек старой закалки.
– Но машина то вон во что превратилась.
– Скорее всего это аномалия затронула не всё вокруг, а только её. И надо узнать потом, почему так вышло. А ещё парни, скорее всего внутри. Потому не будем тянуть. Пошли. Идём цепочкой. Гриша ты за мной. Амелия замыкает.
– А вы уверены, что эта аномалия противостоящих друг другу полей не скажется на нас отрицательно и бесповоротно, – питал я самое что ни наесть глубокое недоверие к этой затеи изучить всё там внутри.
– Ты что профессор по теоретической физике? – спросила Амелия.
– Просто хочу, чтобы мы понимали до конца, с чем имеем дело.
– Тогда не стоит дрейфить, – заключила смелая напарница.
– Ничего подобного и бесповоротного случиться не должно, – сказал Михаил. – Эта установка не давала подобных аномалий ранее. Если только кто-то не пытается её перезапустить и перенастроить. Но для этого надо много сил и мозгов. А тут никого нет. Так что не думаю. Заходим.
– Гриша, прикрой нас.
– Понял, – сказал Гриша и достал второй пистолет, отчего сразу потерял интеллигентный не смотря на костюм вид и стал похож на лютого спецназовца, только что вернувшегося с боевого задания, прямиком из горячей точки.
– Не знаю что там Михаил, но мне это не нравится, – не выдержал я, так у меня почему-то вдруг стал шкалить адреналин.
– Мне тоже. Но работа у нас такая.
Едва мы вошли внутрь, как я буквально кожей почувствовал пощипывание и покалывание. Коже было так не приятно, будто по свежей дневной щетине, стали водить мелким ворсом, против шерсти, к тому же предварительно эту самую кожу, обкусали как следует комары. Я аж поморщился. Но никто кроме меня не испытывал негативных эмоций. Лишь вели себя с повышенной бдительностью.
На вид заброшенное, но в очень хорошем виде сохранившееся поместье. Как вот интересно его не разворовали и не завандалили ещё? Хотя сюда по лесу не каждый доедет, прямо скажем. А место заповедное, как ни крути. Охота не ведётся, грибников нет. А кто сюда ещё пойдёт и зачем? Секретные территории под особой охраной. Ох, сколько на Руси матушке мест подобных с тайнами хранится, не перечесть.
Идеально симметричные лестницы, уходящие направо и налево по полукругу вели на второй этаж. Высота потолков на обоих этажах была не менее шести метров. Отчего пространства было внутри как будто бы ещё больше. Со старинных картин на нас смотрели мрачные лица в строгих нарядах. Немного затхлый и ветхий дух точно не спешил выходить через открытую дверь. Лесной же воздух точно опасался проникнуть внутрь. Так мы и стояли на входе поражённые необычностью происходящего. Хотя никаких прямых и очевидных вещей не происходило.
