Но вот тучи рассеялись и проступили первые лучики солнца. А затем Геликонские Горы озарила радуга. Братья молча посмотрели на переливы красок. Бальдру сразу вспомнилась сказка о Радужном щите – заклинании, оберегающем Геликонские Горы и все Зеленоземье от ужасной опасности.
Гроза уходит,
Радуга восходит!
Переливы мелькают,
Грозы ослабевают!
Над горами радуга стоит
И горы от гнева бури защитит!
Старая считалка для жеребят, а столько храбрости в ней. Бальдр почувствовал себя лучше и Тюр тоже.
– Ну что, летим домой, брат, – сказал он, довольный тем, что удалось придать голосу спокойствие и твердость.
Бальдр слабо кивнул.
– Не волнуйся, ты же сам сказал, что птицы не летают в грозу.
– А ты сказал, что это необычные птицы, – напомнил Бальдр.
– Ну предположим, я ошибаюсь, как это часто бывает, – Тюр улыбнулся и взлетел вверх.
– Бывает, – улыбнулся Баль и тоже взлетел.
Ему не быть таким храбрецом, как Тюр. Возможно, они дружны именно потому, что слишком разные.
Летя между склонами, они весело шутили и почти позабыли о страшных птицах. Радуга, сверкающая над ними, добавляла радости, особенно когда ее краски попадали на крылья, отражаясь, будто от зеркала, и бегали по каменистой почве.
После долгого напряженного солнца9 пегасы чувствовали легкость. Одно из ветровых течений подхватило их и понесло прямо к парящему над равниной острову.
Когда Белероф показался из-за гор, Бальдр обрадовался, что он еще цел. Тюр лишь устало посетовал: «Придется с отцом объясняться». Такой радости старшему брату никогда не хотелось.
Их встретил вооруженный конвой с готовыми к обороне луками. Это были золотого окраса луки с резьбой, похожей на крылья, а стрелы заточены наподобие молний.
– Государи! Просим вас следовать за нами! – прокричал командир стражи Хеймдаль в лазурном халате и нашивкой «Золотые крылья».
– Передайте отцу, что я ничуть не раскаиваюсь в своих вылазках, и мой брат тоже! – Бальдр стеснительно улыбнулся.
Тюр всегда вздорил с Хеймдалем. Несмотря на то, что тот был их наставником по стрельбе, тактике и субординации, Тюр не упускал возможности спустить остроту в адрес командира. Тот терпел все колкости в пределах разумного, да и Тюр не перегибал палку в шутках. Но Баль в отличие от Хеймдаля знал, в чем причина. Тюру было противно, что все, чему их обучают, бесполезно, потому что никто этим не пользуется.
Командир стражи провел принцев к королю Эмиру. Отец встретил их в тронном зале суровым взглядом, мать стояла в стороне и молчала. Тюр сразу понял, что они опять ссорились.
Хеймдаль отдал честь и объявил:
– Ваши сыновья прибыли, господин!
Эмир произнес:
– Сын, а не сыновья, командующий.
Хеймдаль удалился. Тюр прижал Бальдра крылом к себе.
– Стой ровно, когда стоишь перед отцом, Тюр! – заявил Эмир.
Тюр ничего не ответил, продолжая обнимать брата.
– Я что тебе сказал!
– Я слышал, но мне все равно. Мой брат для меня дорог, – ответил Тюр, крепче прижимая Бальдра к себе и надеясь защитить его от гнева отца.
Эмир устало вздохнул.
– Оставьте нас, – эти слова обращались к матери и Бальдру.
Тюр решил, что он и жену уже не считает верной. Фрея подошла к Балю и, обняв его крыльями, увела из тронного зала. Тюр остался один перед отцом, злобным и недовольным. Как будто раньше было иначе.
– Для тебя мои слова – пустой звук? – спросил Эмир, сев на трон.
– Да, – произнес Тюр.
Эмир понял, что разговор совершенно не клеится.
