Марс потащил комплекты из пакета и, развернув на пальцах, смотрел на них слишком пристально и внимательно. Он как будто застыл, изучая их, прежде чем жгучий стыд с запоздалым возмущением заставили меня действовать.
Я буквально вырвала белье, убирая его за спину. Наши глаза встретились, и в выражении его глаз проявилось нечто, похожее на сарказм или пренебрежение. Я не уверена до сих пор, что именно это было.
– Определенно, вещами ты запаслась, – он резко выпрямился и, больше ничего не сказав, покинул помещение. – Жду тебя в машине.
Потому когда он начал мило вести беседу по дороге и в целом дал понять, что инцидент исчерпан, я не могла не думать о случившемся и о нем.
По дороге вчера я убеждала себя, что в машине сидят взрослые люди. Марс знает, что я девушка Галиба, и потому нечего переживать, кто что видел. От неловкости внутри всё сжимается, особенно когда я ловлю на себе взгляды Марса. Он шутил, но был чем-то рассержен. Недовольные взгляды в основном доставались дороге, но в возникающих паузах он поджимал губы, сводил брови на переносице и постукивал пальцами по рулю, словно всё время анализировал. Возникало чувство, будто он пожалел о приглашении, особенно когда увидел бельё. Он так на него смотрел… Может, дело в Галибе? Мне казалось, он хотел помочь. Разве нет? Может, у них разногласия, и меня пригласили в качестве отвлекающего элемента или жеста доброй воли? Я запуталась в сплошных неизвестных и его хмурых взглядах. Но какова бы ни была причина напряжения, вчера, когда на кухне он же подошёл ко мне, всё не завершилось одним лапаньем…
Сердце лупило в груди так, словно я спринт пробежала. Не каждый день, и тем более плохо знакомые мужчины, прикасаются ко мне.
– Она у тебя упругая, – Марс не сдвинулся с места, пока я, сузив глаза, тревожно слушала звуки удаляющихся шагов Алекса.
Черт! Мне нужно как-то выйти из этой неловкой ситуации. Я повернулась к столу, ища глазами, за что зацепиться. Всё убрано. Посуда в посудомойке, поверхность вытерта, стоит только бутылка вина и пара чистых бокалов. Я взрослая или нет? Тянусь рукой и беру бутылку. За ужином стало ясно, что это красное достаточно обманчивое. С виду лёгкое, а в голову даёт отменно. Хватит и пары глотков, чтобы стало хорошо.
– Спасибо за комплимент, – отвечаю глухо, полагая, что взрослая женщина не смутилась бы подобных слов. – Хочешь?
Лучше пусть его руки будут заняты, чем изучают мою «упругость». Бутылка стоит чуть дальше вытянутой руки, наклоняюсь, немного отступаю от мужчины. Неудобно. Теряю равновесие, чуть кренясь вперёд. Его рука тяжело опускается на мою талию.
Ох, черт-черт-черт…
– Осторожнее, Вера, – выговаривает он, и уже не придерживает, а плотно скользит по мне пальцами, выбивая из легких воздух. – Оно с моих виноградников. И довольно крепкое. Хотя ты практически не пила за ужином. Может, стоит тебе присесть? Ты немного волнуешься.
А, вот и нет… не волнуюсь. Я немного нервничаю! Я в ауте, в ахтунге и в нокауте!
У меня нет подобного опыта.
Не знаю, как реагировать.
Закатить скандал?
Разораться? Но он пока ничего ровным счетом не сделал.
Что делать? А?
– Я в норме, – отзываюсь сухо.
Просто меня никогда не трогал взрослый красивый мужчина – вот так. Марс достаточно приятен, и он слишком близок, и восхитительно уверен в себе.
От этого кружится голова.
Мне всегда нравилась чужая самоуверенность. В ней есть неотразимая привлекательность. И в нем она тоже есть.
