- Айрин! Ты себя слышишь – если бы да кабы! К чему сейчас об этом думать, ведь все закончилось хорошо! Давай, расскажи, как ты сумела выпутаться? И если это очень сложное наказание – мы разделим его поровну!
От этих слов у меня кончается весь запал гнева. Даже злиться на Зельду больше не могу – к чему, если она все равно ничего не понимает? Со вздохом просто поднимаю одеяло с пола, снова залезая в кровать – и зевая, потому что уж очень сильно клонит в сон.
- Это вряд ли, «подруга», - лишь произношу я, выделяя последнее слово, - в любом случае, спасибо за урок – я хорошо его усвоила.
- Какой еще урок, Айри? – раздраженно переспрашивает Зельда, пока я с улыбкой закрываю глаза.
- Слушать только себя, и не сбиваться с намеченного курса, - снова зеваю я, - даже если очень просят, и очень хочется. И какими бы не были причины – цель важнее.
- Опять ты со своей нудятиной! – закатывает глаза Зельда, а мне настолько плевать, что я даже ничего не отвечаю – просто позволяю сознанию больше не думать, и провалиться в сон, чтобы перенести все самое сложное на утро.
И это, несомненно, было хорошей идеей.
Утро встретило меня гомоном других девушек в комнате, и громогласным «Подъем!» от мисс Хант, которая всегда будила нас по утрам, и помогала девушкам из Высших со сборами. Женщина средних лет, полная и ухоженная, не была преподавательницей или смотрительницей – скорее, наша помощница, благодаря которой молодые девушки могли организовать свой день.
Вот и сейчас женщина ловко распределила, в каком порядке студентки идут умываться, отправив в душевые первую партию, а другой помогала с прическами – и мы с Зельдой попали в последнюю.
- Все еще злишься? – спрашивает краем рта девушка, пока ее красные волосы собирают в высокий хвост.
- Нет, - совершенно искренне отвечаю, проходясь расческой по светлым, чуть завитым на концах прядям.
На удивление я чувствую себя сегодня свежей и отдохнувшей. Возможно, ранний отбой помог мне в этом – или же я просто успела смириться с произошедшим, и начала искать в нем плюсы.
А они, как оказалось, несомненно были.
- Тогда расскажешь, наконец, что вчера произошло? Зачем приезжал твой дядя? И Тодд’с… Он сильно злился?
Я приподнимаю бровь, переводя взгляд со своего лица на Зельду в отражении зеркала. Она действительно не видит никакой проблемы в том, что вчера сделала?
Или это со мной что-то не так, раз я не могу просто переступить через такое?
- Зельд, - максимально спокойно произношу я, а мисс Хант уже заканчивает с ее хвостом, и подходит ко мне, чтобы подсобрать волосы с боков, - я не злюсь и не обижаюсь на тебя, это правда. Но если ты решила, что мы останемся такими же подругами, как и были до этого – то, извини, не получится. У нас, как выяснилось, слишком разные понятия о дружбе.
Девушка поднимает брови – и сверкает глазами в мою сторону, явно не ожидая такого ответа. В дверь неожиданно стучат, и мисс Хант закрепляет последнюю невидимку в моих волосах, а затем спешит открыть ее.
- До чего же ты, оказывается, двуличная! – на эмоциях выплевывает она, а я лишь опускаю взгляд вниз, досадуя, что женщина так не вовремя вышла. - Говоришь – не в обиде, а сама… Знаешь, поступай, как хочешь! Только вот не забывай, что из всех девчонок у тебя не так много подруг – ты их обычно заменяешь учебниками! И если из-за такой глупости ты готова потерять единственную…
