Да и вообще в главном здании факультета в отсутствие декана стояла такая странная тишина, что здесь вообще не хотелось задерживаться. Мрачные слухи о судьбе Нила Трейта быстро расползались по Академии, и все ждали, чем это всё теперь обернётся.
Поначалу я даже растерялась, лишившись возможности прямо сейчас поговорить с Анастерианом, ведь нам столько всего нужно было обсудить! Возможно, он рассказал бы нам какие-то важные новости по итогу всего случившегося. Но почти сразу мне в голову пришла одна идея, одно важное дело, которое во всей этой суматохе я как-то отложила на потом.
– Как вы смотрите на то, чтобы нам навестить Виллема Ромберга? – предложила я друзьям.
В конце концов, я довольно явно была виновата в том, что с ним случилось, даже несмотря на его отвратительное поведение до.
– А что, давайте! – кивнула Эгина. – Купим ему каких-нибудь гостинцев. Я знаю в Минлойте одну фруктовую лавку – там всё всегда свежее.
– А вот без этого никак нельзя обойтись? – сразу заворчал Дориван.
– Да-да, мы все знаем, что вы с Ромбергом якобы друг друга недолюбливаете. Но человек попал в беду! Неужели тебе его совсем не жаль?
– Я могу жалеть его на расстоянии, – закатил глаза Эсканн. – Пожалуй, на расстоянии я могу жалеть его в два раза сильнее.
– Прекрати! – возмутилась Эгина. – Двум девушкам нужно сопровождение мужчины в городе.
Она взяла его под руку и повела в сторону ворот, а я не стала препятствовать этому своеобразному воспитательному моменту и просто пошла рядом. Мы поймали экипаж, проехались по городу до “той самой” фруктовой лавки, а затем до госпиталя, где и находился сейчас Виллем. По слухам, отец не захотел, чтобы его держали на территории Академии, хоть там находилась одна из лучших больниц города, предназначенная только для преподавателей и студентов. Уверена, он поместил своего сына в самые комфортные условия, но в одиночестве.
Как ни странно, нас легко к нему допустили, но вот сам Виллем посетителей явно не ждал. А увидев меня, и вовсе пришёл в заметное волнение, граничащее с тревогой. Сначала он отвернулся, будто видеть меня было ему мучительно, а затем вдруг встал и взял мои руки в свои, как только я приблизилась.
– Прости! – огорошил меня первым же словом.
Кажется, это мне стоило извиниться за то, что я не удержала магию в рамках. Эгина и Дориван так и замерли у дверей, не торопясь проходить дальше.
“Пользуйся! – напомнила Неала. – Моменты, когда мужчины искренне готовы извиняться, случаются не так уж часто”.
– Ладно, вы поговорите, а мы позже зайдём, – сразу заторопилась наездница и вытолкала приятеля обратно за дверь под его монотонные ворчания о том, что он вообще зря сюда приехал.
– Ты ещё и головой тогда ударился? – на всякий случай уточнила я у Виллема.
Он нерадостно усмехнулся.
– Может, и ударился, не помню. Но дело в другом. Я не хотел, чтобы так всё случилось. – Он плавно опустился на софу, которая вполне спокойно имелась в его отлично обставленной палате.
Я села рядом.
– Никто не хотел, – уточнила.
– Нет! Я не о том. Я вёл себя просто ужасно, но как будто не осознавал этого и вообще плохо себя контролировал! – Он помолчал, а затем добавил: – Ты, наверное, думаешь, что я был пьян. Но нет! Я выпил совсем немного!
– Может, ты просто не обратил внимания?
Его рассказ казался мне всё более подозрительным. Зачем он вообще об этом заговорил? Хочет оправдать своё поведение?
