Эмма слышала, что ее матерью была кормилица Шарлотты, умершая почти сразу после рождения дочери. Мисс Фелтвик в то время исполнилось два года. Леди Фелтвик взяла осиротевшую девочку к себе и воспитала из нее леди. О мистере же Гартнере никто никогда не слышал.
«Не удивлюсь, если эта девушка затаила злобу на тех, кто принимает участие в ее судьбе, – решила Эмма. – Чем-то она напоминает мне Джорджину. Надеюсь, от нее нам не стоит ждать неприятностей».
Мисс Гартнер сообщила экономке, что ее «дорогая тетушка», как она говорила о леди Фелтвик, хотела бы, чтобы на ее постели заменили подушки. Те, которые у нее сейчас, слишком маленькие и недостаточно мягкие. К тому же она может уснуть только на подушках, пахнущих лавандой.
Эмма пообещала немедленно распорядиться насчет замены подушек и надеялась, что после этого девушка уйдет. Но мисс Гартнер продолжала с любопытством смотреть на экономку, пока это внимание не показалось миссис Верней навязчивым.
– Вы хотели сообщить мне что-то еще? – вежливо спросила она, но без сердечности в голосе. – Может быть, ваша комната оказалась недостаточно уютной?
– О, нет-нет, что вы, – поторопилась рассеять эти предположения мисс Гартнер. – Я просто задумалась над вопросом, кого вы мне напоминаете. Могла я когда-нибудь видеть вас в Лондоне?
– Вероятно, могли, – равнодушно пожала плечами экономка. – Но я не была там уже несколько лет. Вы в те годы были еще совсем маленькой девочкой.
– И все же, вы как будто похожи на кого-то, кого я видела прежде, – пробормотала мисс Гартнер, ее нос сморщился от несдерживаемого любопытства.
Эмма сделала вид, что очень занята своими скатертями, и девушке пришлось извиниться и уйти.
«Только этого мне не хватало, – думала Эмма, тщательно рассматривая на свет одну из скатертей в поисках выведенного недавно пятна от соуса. – Не может быть, чтобы мисс Гартнер меня узнала! Навряд ли она могла часто выезжать, скорее леди Фелтвик использует ее в качестве одной из горничных. Но не стоит сомневаться, что мисс Джейн хитра и наблюдательна. И почему Сильвия тянется к ней, вместо того чтобы подружиться с ее старшей сестрой?»
Старшая мисс Ричмонд и в самом деле побаивалась мисс Фелтвик. Возможно, дело в том, что самой Сильвии не хватало тех качеств, которыми в полной мере была наделена Шарлотта, – решительности и уверенности в собственной правоте. В прошлый раз мать с дочерью гостили у Ричмондов пять или шесть лет назад. Мисс Гартнер же у них не бывала, поэтому беспрестанно восторгалась размерами дома и сада, проявляла живое участие к занятиям Сильвии, и мисс Ричмонд по-детски радовалась этому. А Шарлотта не терпела праздной болтовни и без стеснения одергивала Джорджину – уже за одно это Сильвия должна быть ей признательна. Пожалуй, мисс Фелтвик была единственной из всех гостей, кого побаивалась Джорджина, и даже сама миссис Ричмонд реже прибегала к своим ужимкам в ее присутствии.
Эмма была уверена – будь она моложе, тоже тушевалась бы в обществе такой девушки. Но на пороге тридцатилетия миссис Верней находила, что у совершенно несносной леди Фелтвик выросла на удивление разумная дочь, лишенная к тому же дурных качеств матери – склонности к беспричинным перепадам настроения, непомерной гордыни и бесцеремонности.
От других гостей, с которыми экономка встречалась прежде, не стоило ожидать каких-либо особенных выходок или капризов. Обычно Квинстоны наслаждались относительным покоем, ведь даже три дюжины гостей, приезжавшие на балы и вечера Ричмондов, не могли нанести дому такой урон и так шуметь, как их шестилетние мальчики-близнецы вместе с десятилетней сестрой.
