— Это же только половина истории. Правда, Барт? — заржал Фредди. — Боюсь, что вторая застрянет у Палма, как кость в горле. Тем более что наш герой, кажется, принес еще новости. Мне передали, что ты заказал у Лурье очередной фрак. То есть поверил в успех своего предприятия… Так что, Палм, тебе лучше уйти, если ты так переживаешь за эту Валентайн. Боюсь, ты не обрадуешься.
Граф мучился оттого, что ему хотелось придушить трех участников этой милой беседы, включая молчащего Грега, а Палма — выпороть за то, что связался с такой швалью. Однако узнать о неприятностях, грозящих мышке, необходимо.
— Тебе хорошо рассуждать, Палм. У тебя сразу три богатых дядюшки и, если что, то не откажут в деньгах. Состоятельные родители. Я же полный банкрот. Глупо было бы отворачиваться от фиктивной помолвки, — Эккерсли сделал эффектную паузу. Шокировать барона ему все же хотелось. — После проигрыша демонам я получил второе, еще более немыслимое поручение. И в этот раз уже другой незнакомец вышел на меня сам. Соблазнить девушку физически и на этом основании сразу же расторгнуть помолвку. Опозорить ее публично, чтобы не один приличный человек не захотел иметь с ней дел.
Далее сразу несколько событий произошли одновременно. Палм бросился на Барта с кулаками и успел ударить в живот. Эккерсли пошатнулся, а потом сполз под бильярдный стол. В углах комнаты заструился дым. Грег помог виконту подняться, в то время как Фредди пытался справиться с огнетушителем. Палм плюнул и вышел из комнаты еще до того, как огонь перекинулся на занавески.
Эттвуд довольно быстро погасил пламя. Он не собирался выпускать его наружу, но именно так он отреагировал, когда Эккерсли раскрыл свои намерения. Вариантов у графа немного. Сначала он поговорит с мышкой и объяснит ей, что ее жених — редкостная грязь. Даже если она поначалу откажется в это верить. Потом он побеседует с Эккерсли.
Если сделать наоборот, то шансов убедить Елену в правдивости этой дикой истории будет еще меньше. Она решит, что он оказал давление на ее возлюбленного и теперь лжет, чтобы занять его место. Еще и убивать Эккерсли нельзя. Иначе его вышвырнут с Мидиуса без права на возвращение.
9. Глава 8. При всех наедине
Елена (и в этот раз наша героиня будет решительней)
— Дорогая, не волнуйся ты так. Все нормально. Я рядом, — Эттвуд говорил прямо ей в ухо. И от него исходил жар. Не фигуральный, самый настоящий.
Дальше он понес чистый бред:
— … Обязан жениться, как честный демон… Проваливай, Эккерсли.
И в момент, когда она сама была готова ухватиться за него на глазах у всех, даже искала его руку, он оказался рядом с виконтом. Барт упал. После такого прямого удара мало кто бы остался стоять. Граф добил его всего одной фразой:
— Мой поверенный свяжется с вами и обсудит детали нашей скорой встречи.
Елена дернулась, как будто сама получила по физиономии. Она отказывалась понимать хоть что-нибудь в этом балагане. Однозначно, в этот момент решалась судьба ее и ее близких, а она не в состоянии поверить в реальность происходящего.
Обезображенное ужасом лицо Эккерсли похоже на античную посмертную маску. Папа выпучил глаза и задыхается, к нему уже добежала мама. А граф Арбас, — хоть теперь-то ей объяснили, что это за демон, — ещё чуть-чуть и выпустит столб огня прямо из ноздрей.
Нет, ей вряд ли померещилась близость пламени. В особняке что-то недавно горело, появилось характерное задымление. Тогда Джулия Осборн еще раз вышла и предупредила, что все в порядке. Всего лишь неаккуратное обращение с канделябром. Разумеется, этого недостаточно, чтобы сразу же думать на Эттвуда. Да и какая ей разница, кто и какие пожары устраивал, когда ее собственная жизнь задорно так догорает? С треском.
