Аластер вздохнул.
– Майкл, ты удивишься, когда узнаешь, сколь многое мне подвластно. Впрочем, уверен, мне не придется долго держать тебя в черном теле. Жизнь в бедности очень скоро смягчит твою непреклонность.
– Оставим притворство. – Майклу стоило немалых усилий сохранять ровный, спокойный тон, пытаясь убедить брата выслушать его, когда ярость клокотала в груди, грозя вырваться наружу. – Твои угрозы и моя… непреклонность не имеют ничего общего с заботой о наследниках. Дело в тебе. – В затворничестве брата Майкл видел лишь желание уединиться на время, дать волю гневу, излить горечь. Но недуг оказался куда опаснее. Аластер угрожал… а значит, предстояло сразиться за его душу. И Майкл ринулся в бой. – Ты позволил Маргарет одержать победу. Ты сдался. Отказался от собственной жизни. Боже, как такое возможно?
Аластер равнодушно пожал плечами.
– Я должен думать о будущем. Когда все раскроется…
– Ну и пусть раскроется! Пусть весь мир узнает, что Маргарет де Грей пристрастилась к опиуму, пусть болтают, будто она делила ложе с целым полчищем мужчин! Что с того?
Кривая усмешка Аластера заставила Майкла содрогнуться.
– История нашего отца ничему тебя не научила?
– То были другие времена. И отец заслужил свою участь. – Погрязнув в долгах и разврате, покойный герцог унижал жену, выставляя напоказ бесчисленных любовниц. – Он стал изгоем из-за своего беспутства. – Тогда как вина Аластера заключалась лишь в том, что тот доверял своей жене. – Ты не в ответе за все совершенное Маргарет. Ты неповинен!
Улыбка Аластера стала шире, превратившись в карикатурно веселую ухмылку.
– Конечно, она одурачила меня. Но я сам виноват. Я доверял ей секреты, которыми она делилась со своими любовниками, из-за чего мы дважды проиграли выборы. Впрочем, кто знает, возможно, были и другие потери. Маргарет питала слабость к русским, если помнишь. Так скажи мне, Майкл, неужели ты и вправду веришь, что меня не забросают грязью?
Майкл закусил губу. Да, будет нелегко. Разразится скандал.
– Но у тебя есть друзья, союзники…
– Не важно. Что сделано, то сделано. – Аластер небрежно щелкнул пальцем по газетной странице. – Я советую тебе обратить внимание на дочь лорда Суонси. Ее мать – воплощение благопристойности, а девушка, как уверяют, красива и хорошо воспитана. Если мне доложат, что тебя видели у них на балу в будущую пятницу, я расценю это как знак согласия с твоей стороны.
В комнате повисла тишина. Майкл не мог согласиться на это безумие. Ни за что. Но бездействовать было нельзя. Аластера следовало остановить.
– Я пойду на бал, – ответил он, хотя каждое слово давалось ему с великим трудом, в горло будто забился песок. – Но у меня встречное условие – ты должен пойти со мной.
– Нет. Мои требования не обсуждаются.
– Тогда выйдем из дома вместе прямо сейчас, на свежий воздух, и я поеду на бал.
– Увы. – Аластер дернул плечом.
Майкл потерял терпение. Бросившись вперед, он схватил брата за локоть.
– Ты выйдешь отсюда!
Аластер сделал попытку вырваться.
– Убери руки…
Усилив хватку, Майкл потащил упирающегося брата к двери. Аластер вырывался, осыпая Майкла проклятиями и царапаясь. Однако долгие месяцы затворничества не прибавили ему сил. Обхватив брата за плечи, Майкл тянул его за собой. Мало-помалу они продвигались к дверям.
Вдруг тяжелый кулак обрушился на его подбородок. Майкл пошатнулся, не выпуская из пальцев лацкан сюртука Аластера. Послышался треск разрываемой ткани.
