– Вы герцог? – спросила она недоверчиво.
– Да. Герцог Уиклифф.
Растерянность Эммы вызвала у Грея непонятное, пожалуй, даже абсурдное чувство торжества. Он ее нашел, а Тристан остался ни с чем! Это его добыча. Как и в тот раз, когда он впервые увидел ее, ему представились шелковые простыни и обнаженные тела.
– Уиклифф, – задумчиво произнесла Эмма. – Грейдон Брэкенридж. Кто-то из моих друзей говорил мне о вас.
– И кто же? – Сомнительно, чтобы кто-нибудь из друзей этой прославленной гувернантки был с ним знаком.
– Леди Виктория Фонтейн. Я имею в виду Викторию, леди Олторн.
– По прозвищу Ведьма?
Судя по тону, он ей не поверил.
– Да.
– И что же она обо мне сказала?
– Что вы высокомерны. А теперь прошу извинить, ваша светлость, меня ждут на уроке. До свидания.
– Но вы не подписали соглашение об аренде.
Она посмотрела на него из-под полей строгой зеленой шляпки:
– Это касается только меня и лорда Хаверли, ваша светлость.
Уиклифф навис над ней, как скала, но, пожалуй, это нисколько ее не испугало – скорее, он чувствовал себя бандитом. Соскочив с лошади, он предупредил:
– Если вы не желаете платить более высокую ренту, вам придется подыскать для вашей академии новое место.
Грейдон был крайне раздражен замечанием Эммы о его высокомерии, и в то же время ему безумно хотелось развязать шелковую ленту у нее под подбородком и сорвать эту нелепую чопорную шляпку.
Эмма надменно вскинула голову:
– Это лорд Хаверли заставил вас догнать меня и начать запугивать?
– Я просто констатировал факт.
– Ах вот как! Полагаю, что факт, ваша светлость, состоит в том, что вы, очевидно, не одобряете женское образование. Но то, что Хаверли принадлежит Деннису Готорну, – тоже факт, и я буду вести переговоры только с ним. А теперь прошу меня извинить.
Резко повернувшись, так что взметнулась ее зеленая юбка, Эмма пошла дальше. Грей с минуту смотрел ей вслед, восхищаясь тем, как грациозно покачивались ее бедра. После шляпки он снимет с нее эту юбку. Нижняя юбка наверняка накрахмалена. Это предположение неожиданно так разгорячило его, что он, натянув поводья, двинулся за Эммой.
– К вашему сведению, женское образование я одобряю.
Она по-прежнему не останавливалась.
– Вы необычайно снисходительны, ваша светлость.
Грейдон тихо выругался.
– Ваша академия, – продолжал он, пытаясь обуздать свои непрошеные желания, – никакого образования женщинам не дает.
Все-таки он сумел завладеть ее вниманием. Эмма обернулась и скрестила руки на груди.
– Что вы имеете в виду?
Ее грудь как раз поместится в его ладони.
– Поправьте меня, если я ошибаюсь, но…
– Я непременно сделаю это.
– …но вы обучаете своих учениц этикету, разве не так? – Он не стал дожидаться ее ответа. – И танцам? Светской беседе? Умению одеваться?
– Да.
– Вот именно. Вы так же, как и я, хорошо понимаете, что вся эта чепуха нужна всего лишь для того, чтобы ваши воспитанницы смогли выйти замуж – и выйти удачно. Вы, мисс Эмма, платная сваха. А в менее светских кругах употребили бы иное определение.
Она так побледнела, что Грейдону стало не по себе. Он не хотел быть грубым, но в ее присутствии терял контроль над собой, сам не понимая, почему его возбуждает эта чопорная директриса. Сейчас она, вероятно, упадет в обморок, ожидая, что он ее подхватит, подумал Грей и в предвкушении сделал шаг ей навстречу.
Но вместо того чтобы лишиться чувств, Эмма рассмеялась. Да так, как никакая из его знакомых женщин не смеялась. Над ним.
