Только потом он осознал, какие тектонические сдвиги вызвал в его душе этот эпизод. Он очень с тех пор изменился.
Если бы кто-нибудь сказал в прошлом году Синтии Брайтли, что она будет благодарна за предложение провести часть воскресного вечера в захолустном заведении, названном в честь домашней скотины и растения, она бы расхохоталась в ответ. А затем похлопала бы предложивших ей такое по руке и посоветовала бы не злоупотреблять миндальным ликером. В прошлом году все вечеринки предполагали избыток всего, включая и ликер.
Но ей всегда везло больше, чем она заслуживала, и на этот раз удача явилась в виде странной дружбы с Вайолет Редмонд – очаровательной, бесшабашной и озорной. Кроме того, Вайолет обладала даром совершать непредсказуемые поступки и создавать драматические ситуации на пустом месте – дар, которым Синтия восхищалась, поскольку и сама была склонна к проказам. Как-то раз Вайолет, поссорившись с ухажером, пригрозила, что бросится в колодец, и даже перекинула одну ногу через край, прежде чем ее оттащили. Поговаривали, будто однажды она вызвала на дуэль мужчину. И хотя она ясно дала понять, что еще не встретила никого подходящего, чтобы задуматься о браке, это не мешало ей поощрять каждого встречного – от лондонских аристократов до жокеев.
А когда высший свет разжевал Синтию и выплюнул, Вайолет пригласила ее на двухнедельный загородный прием, который должен был состояться в ее родительском доме в Суссексе.
Синтия не сомневалась, что приглашение это продиктовано наполовину дружбой и наполовину озорством, но она была не в том положении, чтобы беспокоиться по такому поводу, и собиралась извлечь из ситуации максимум выгоды.
Со своей инстинктивной тягой к веселью мигом приметила столик в пивной, где сидели два ослепительно красивых молодых человека. Один из них был Колин Эверси, известный своим беспутством и недавно женившийся – о чем до сих пор писали газеты, – второй же, судя по всему, находился в явном подпитии. Женщина с гладкими черными волосами – жена Колина? – улыбнулась стройной девушке, которая подошла к их столику и принялась собирать пустые тарелки и пивные кружки с проворством опытной барменши. Но девушка не сочла нужным улыбнуться в ответ. Вскоре она вернулась за стойку, где пожилой мужчина дернул ее за косу и вручил метлу. И тут девушка вдруг улыбнулась – конечно же, это были отец и дочь. Синтия тотчас отвернулась, почувствовав себя неловко; отношения этих двоих походили на язык, которого она никогда не знала, поскольку вообще не имела семьи.
– Готорны, – сообщила Вайолет, проследив за ее взглядом. – Нед и его дочь Полли. Готорны владеют «Свиньей и чертополохом» уже не одно столетие.
Вайолет сделала вид, что не заметила Колина Эверси, и потащила Синтию к столику, за которым сидели двое мужчин с шахматной доской и с аккуратно расставленными на ней черными и белыми фигурами и еще один, помоложе, – крупный, смуглый, со строгим выражением лица и в очках.
«Ах да, конечно… Старший брат Вайолет, мистер Майлс Редмонд. Он… имеет какое-то отношение к насекомым», – смутно припомнила Синтия.
Увидев свою сестру, приближавшуюся вместе с Синтией Брайтли, Майлс замер. Он ни разу не видел Синтию с того вечера и, естественно, не сказал никому ни слова о том, что услышал. Но в тот сезон она была предметом светских сплетен – неизменно присутствовала в бесконечных разговорах, которые велись в клубах и салонах. Он слышал о безрассудных гонках экипажей, где победителю доставались все вальсы мисс Брайтли, слышал о томах чудовищных стихов, что слагались в ее честь, и о бесчисленных пари, которые заключались в «Уайтсе» относительно того, кто же в конечном итоге добьется ее руки.
