Читать онлайн Зофия Мельник - Скарфинг. Книга вторая

– Мы дошли до 69-го градуса южной широты, когда я увидела вдалеке кромку ледяной стены. Высотой эта стена была никак не меньше версты и тянулась в обе стороны насколько хватало глаз…

Говорит Ида Павловна размеренно, не торопясь, а голос у неё словно у самца – низкий и с хрипотцой. На её грузное расплывшееся тело напялен камзол с накладными карманами, золочеными пуговицами и капитанскими эполетами. На ногах у старшей сестры – короткие бутылочного цвета суконные панталоны, белые чулки и крепкие из свиной кожи башмаки с квадратными мысами. У нее обветренное, кирпичного оттенка лицо. Двойной подбородок, маленькие, утонувшие в подушках щек, глазки и прямой крупный нос, как у всех Брошель-Вышеславцевых. Её рыжие выгоревшие на солнце волосы заплетены в короткую косицу.

– Я бы так хотела взглянуть на эту ледяную стену! – восклицает София.

Она сидит под другую сторону стола и не сводит восторженных глаз с сестры.

– Южные широты совершенно непригодны для жизни, – продолжает Ида Павловна, обводя всех собравшихся в гостиной немигающим взглядом. – Холод там просто адский и дуют пронизывающие ветра. Покуда мы шли вдоль стены, такелаж судна оброс коркой льда. А самогон застыл от мороза и сделался густым, как холодец, что его впору было резать ножом. Члены экипажа стали сходить с ума. Наверное, не было дня, чтобы кто-то не бросался за борт…

Ида Павловна глухо кашляет, лезет в карман камзола и достает кисет и выточенную из пеньки трубку. Крепкими короткими пальцами она принимается не торопясь набивать трубку табаком.

– Что еще сказать? Прохода через льды я так и не нашла, – старшая сестра высекает искру вечным огнивом. – Я сделала пару дюжин снимков, завтра отправлю в лабораторию на печать. Но тебе, наверное, невтерпеж, Софи? Хочешь посмотреть негативы?

– Еще как, – говорит София Павловна, и становится похожей на маленькую девочку.

– Только не разбей, как в прошлый раз.

На столе подле Иды Павловны стоит небольшой сундучок. Старшая сестра отпирает замок и откидывает крышку. София торопливо обходит стол. Она склоняется над сундучком и осторожно достает стеклянную пластину негатива и смотрит на свет.

Под потолком гостиной горит матовый шар. На столе, застеленной льняной белой скатертью, стоит медный ведерный самовар с нагревательным контуром, вазочки с вареньем и блюдо с пирожками. Сестры Брошель-Вышеславцевы пьют чай. Поодаль возле буфета стоит экономка в строгом темном платье и муниципальный раб Гелий. За высокими распахнутыми на улицу окнами смеркается.

– Эта ледяная стена кажется такой… Такой устрашающе отвесной, – говорит София Павловна. – Ей невидно конца… Даже не верится!

Она достает из сундучка один негатив за другим, и пытливо вглядывается в стеклянные платины.

– Ида, мы все ужасно рады, что ты вернулась домой в добром здравии, – Евдокия Павловна ставит фарфоровую чашку на блюдце. – Я понимаю, эти экспедиции чрезвычайно важны для географического общества и Великой Тартарии. Но твой следующий прожект совершенно нас разорит.

Ида Павловна задумчиво глядит на сестру своими маленькими глазками. Потом она делает знак экономки, и Татьяна Измаиловна наливает в её чашку еще заварки и кипятка. Экономка пока что не допустила Гелия прислуживать за столом. Он должен внимательно следить за Татьяной Измаиловной и учиться.

– А тебе разве не хочется узнать, в каком мире мы живет? – спрашивает сестру София.

Но Евдокия Павловна ей не отвечает. Она щелкает крышкой портсигара и принимается разминать в пальцах папироску.

– А ты выглядишь усталой, Дося, – замечает Ида Павловна. – У тебя круги под глазами.

– Я скверно спала, – Евдокия Павловна невесело усмехается. – Да и на службе не ладится. У меня никак не выходит распутать одно дело… Впрочем, все это вздор.

– Ну, коли вздор… – Ида Павловна опирается рукой о столешницу и тяжело поднимается на ноги. – Ты права Дося, мои прожекты обходятся слишком дорого. И все же, мне придется выйти в море еще один раз. Торжественно обещаю, это будет моя последняя экспедиция.

Она проходит через гостиную к старой карте, висящей на стене в тяжелой потемневшей от времени раме.

– Это карта составлена неким Орландо Меркатором-Глиссоном, о котором нам решительно ничего неизвестно, – рассказывает старшая сестра и постукивает мундштуком по стеклу. – Датировка указанная в нижнем углу не совпадает с летоисчислением принятым в Тартарии и лишена для нас всякого смысла… Карта квадратная, и северный полюс расположен в самом её центре. А вместо Антарктиды мы видим ту самую ледяную стену. Вот она, проходит по самому краю… Все мои экспедиции подтверждают достоверность и удивительную точность карты Меркатора-Глиссона, – неторопливо говорит Ида Павловна, посасывая пеньковую трубку. – Что нам известно об этом мире? Сказать по правде, немногое. И, вероятно, куда меньше, чем тем, кто жил здесь прежде нас… История Тартарии насчитывает от силы пару сотен лет, а дальше мрак неведения сгущаться, покуда не обступает нас со всех сторон…

– Бим-бом! Бим-бом! – звякает колокольчик, висящий в прихожей над входной дверью.

– Это не иначе, Мария Аркадьевна, – говорит София. – Она обещалась зайти.

По знаку экономки Гелий выходит из гостиной, чтобы отпереть дверь и встретить гостью.

– Кстати, Дося, хотела спросить а откуда у нас взялся этот раб?

– Это муниципальный раб, – отвечает Евдокия Павловна. – Мы его в лотерею выиграли.

– Как же я обожаю варенье из жимолости! – говорит Мария Аркадьевна. – А у вас оно всегда какое-то особенно вкусное… Кстати, Идочка, я принесла вам те самые порошки, которые помогают от хандры.

Порывшись немного в кожаном саквояже, она находит нужную склянку и протягивает старшей сестре.

– Машенька, я так тебе благодарна, – Ида Павловна принимает у докторши склянку с порошком. – На суше на меня вечно нападает хандра. Наверное, недели не пройдет, как на душе опять станут кошки скрестись.

– Может, сыграем в мельницу? – предлагает София Павловна.

– Я хотела предложить одно занятное развлечение, если никто не против, – говорит докторша. – Мне в руки совершенно случайно попала книга по гипнологии. Я думаю, этой книжке больше века… Кто-нибудь из вас слышал про регрессивный гипноз?

– Постой-ка, Маша! Постой, – неожиданно перебивает докторшу Ида Павловна. – Только не обижайся, бога ради, но ты как будто поправилась…

– А что, уже так заметно?

– Ты на каком месяце?

– Нет, еще и месяца не прошло, – немного смущенно отвечает Мария Аркадьевна.

– Послушай, такого попросту не может быть, – качает головой Ида. – Ты выглядишь так, будто беременна уже полгода.

– Странно это как-то, – соглашается средняя сестра.

Теперь даже Гелий замечет, что у госпожи Каратыгиной появился округлый животик, которого прежде не было. И этот животик у Марии Аркадьевне не получается спрятать даже под просторным платьем, в котором она явилась в гости.

– Да-да, это странно! – соглашается докторша, и ее глаза вспыхивают, как бывает у кошек в темноте. – Плод развивается чрезвычайно быстро. Моя подруга, очень хорошая акушерка, говорит, что ничего подобного не видела! Она считает – все дело в семени.

– И чего только на свете не бывает, – замечает на это Татьяна Измаиловна.

– Мария Аркадьевна, вы хотели предложить какое-то развлечение, – напоминает София.

Докторша смеется, и на ее щечках появляются две симпатичные ямочки.

– Вы меня совсем заболтали, я уже и позабыла, – Мария Аркадьевна цепляет на нос очки, а потом, порывшись в саквояже, достает потрепанную и довольно толстую книгу. – Здесь написано, что с помощью регрессивного гипноза можно вспомнить свои прошлые жизни. Мне показалось, это будет занятно. К тому же техникой гипноза я владею вполне прилично.

– Я в такие глупости не верю, – говорит категорично Евдокия Павловна. – Но я вовсе не против. Твоя правда, может, нас это развлечет.

– Можно, я буду первая! – София Павловна поднимается со стула. – Вы просто чудо, Мария Аркадьевна! Если регрессивный гипноз сработает, можно будет заглянуть в прошлое? Ведь так?

– А ты, Ида, что скажешь? – спрашивает докторша.

– У меня странное предчувствие, – говорит задумчиво Ида Павловна. – Однако, валяйте, посмотрим, что из этого выйдет.

– Сделай глубокий вдох и выдох, – говорит докторша Софии Павловне. – И еще раз глубокий вдох… И выдох… Закрой глаза… Ты дышишь спокойно и ровно. Ты погружаешься в зеленую мглу… В теплую и темную воду… Тебе нечего бояться, Софи, это самое безопасное место на свете. Все что тебя тревожило, осталось на поверхности. Все твои обиды и беда ушли. Их больше нет… Ты сейчас в материнской утробе… Ты помнишь это место, Софи?

– Да, помню, – отвечает Софи тихим, но внятным голосом. – Я была здесь прежде.

Евдокия Павловна поднимается из-за стола и, выйдя на балкон, достает из портсигара папироску.

– Софи, тебя ждет самое увлекательно приключение в твоей жизни. Ты готова отправиться в путь?

– Да, Мария Аркадьевна.

– Славно… Ничего не бойся и слушай мой голос, – докторша перелистывает пожелтевшую страницу в книге и поправляет очки. – Сейчас ты покинешь материнскую утробу и отправишься к свету прежней жизни…

– Куда мне идти? – спрашивает София Павловна.

Её голос звучит немного тревожно.

– Время течет сквозь тебя и тянет за собой. Ты чувствуешь движение времени, как если бы стояла в посреди реки. Ты слышишь меня, Софи?

– Да…

– Умница. А теперь ступай против течения.

– Я иду… Мария Аркадьевна мне боязно! Мне кажется, меня вот-вот не станет.

– Тебе нечего бояться, Софи. Твоя душа бессмертна… Ты идешь по темноту полю. Ты видишь, как впереди, над кромкой леса поднимается солнце. Это последний закат твоей прежней жизни… Солнце поднимается все выше и освещает весь мир. Где ты теперь, Софи? Расскажи мне, что это за место? Софи, ты меня слышишь?

Софи сидит неподвижно, откинувшись на спинку стула. У нее белое, как мел осунувшееся лицо. Барышня неровно и часто дышит, будто напугана чем-то.

– Ответь мне Софи! – требует докторша.

София Павловна молчит. Ее глаза плотно закрыты и видно, что под тонкой кожей век ходят из стороны в сторону глазные яблоки, как бывает у спящих.

– Что с ней такое? – спрашивает шепотом Ида Павловна.

– Сама не пойму, – так шепотом отвечает докторша.

Евдокия быстро уходит с балкона. Она останавливается подле стола и хмуро глядит на младшую сестру, потом оборачивается к Марии Аркадьевне.

– Сейчас же ее разбуди, – велит Евдокия Павловна.

– Да, разумеется… Дося заверю тебя, гипноз совершенно безопасен!

Докторша хочет уже щелкнуть пальцами, когда София Павловна судорожным рывком поворачивает голову в её сторону.

– Неправда, – говорит она холодным и отрешенным голосом.

– Что неправда, Софи? – спрашивает ее госпожа Каратыгина.

– Здесь ничего нет. Вы меня обманули, Мария Аркадьевна.

– Не бойся, Софи, – повторяет докторша. – Иди по темному полю на свет. Твоей бессмертной душе ничто не может причинить вреда.

София Павловна нехорошо улыбается Марии Аркадьевне. Улыбка получается кривой, словно у нее парализовала половина лица.

– А вы лгунья, каких еще поискать, – говорит она все тем же неживым голосом, отчетливо выговаривая каждое слово. – Говорю же, здесь ничего нет! И нет у меня никакой бессметной души. Я теперь знаю, кто я такая.

Худенькие плечи Софии Павловны дрожат, словно от лютого холода. Она лязгает зубами, ее голова валится на грудь.