Гости встретили хохотом слова О’Малли, и, когда раскаты смеха эхом покатились по часовне, Дом О’Флахерти взял на руки жену и вынес вон. Безнадежно наблюдал Найл Бурк, как бесчувственную Скай тащили назад в спальню. Ему так хотелось ударить юнца, с видом собственника сжимавшего в руках его сокровище.
Первый раз в жизни перед наследником главы одной из влиятельнейших семей Ирландии возникло непреодолимое препятствие. Три дня он пытался увидеться с О’Малли, но тот не выходил к гостям из-за болезни жены. Когда все это случилось с Анной, Найл не ожидал, что Скай выдадут замуж так поспешно, и считал, что еще будет время поговорить с О’Малли. Хотя ситуация сложилась бы и неудобная, не было бы ничего позорного в том, что О’Малли поменял наследника Баллихинесси на наследника Макуилльяма из Майо.
Вместе с родственниками молодых лорд Бурк протолкался в спальню: Дом положил свою ношу на кровать и проворными руками распускал шнуровку корсета. В мгновение позабыв о присутствующих, он принялся ласкать белые груди Скай – в белесых голубоватых глазах безошибочно угадывалось вожделение. Найл почувствовал, как смертельная ярость закипает у него в груди.
– Ну, ну, сынок, потерпи до вечера, – усмехнулся О’Малли. – Невесте еще предстоит высидеть все тосты, которые будут произносить в вашу честь. А она вряд ли это выдержит, если ты бросишься на нее сейчас.
О’Флахерти покраснел среди смешков и хихиканья. Потом сквозь толпу к Скай пробралась Эйбхлин и стала массировать девушке запястья.
– Молли, принеси, пожалуйста, вина, – распорядилась она. – И жженое перо. Папа, ей станет легче, если люди уйдут. И ты тоже, брат Дом. Чтобы Скай поднялась и повеселилась на своей свадьбе, ей нужно отдохнуть.
Комната постепенно опустела. Эйбхлин и Молли приподняли Скай. Прежде всего они подожгли перо и помахали у нее под носом, потом влили между губ вино с настоем из трав. Скай закашлялась и открыла глаза.
– Ты была без сознания, – сухо произнесла монахиня.
– Он… он сунул мне в рот свой язык, Эйбхлин. – Было ясно, что Скай потрясена до глубины души. – И сказал, что я принадлежу теперь ему.
– Так оно и есть, – подтвердила сестра.
– Нет! Никогда! Ни Дому О’Флахерти, ни другому мужчине!
Эйбхлин повернулась к служанке:
– Можешь нас оставить, – сказала она Молли и, когда та неохотно вышла, заговорила снова. – Это ведь все из-за Найла Бурка, Скай? Бедный лорд! Но ведь он не лишил тебя невинности, дорогая?
Несчастная девушка покачала головой:
– Нет, он хотел на мне жениться и должен был поговорить с отцом.
– Но он не поговорил, а если и поговорил, отец ответил отказом. Ты замужем за Домом О’Флахерти, Скай, и должна посмотреть правде в глаза. Твой долг – быть ему доброй женой. Он тебя любит, и в глазах церкви он твой господин.
– Не могу, Эйбхлин. Я просто не могу. Я ненавижу Дома! Не вынесу, если он коснется меня!
– Многие женщины чувствуют то же самое. Быть может, ты одна из них.
– Нет, нет! Мне так нравилось, когда меня целовал Найл Бурк! Я хочу его! Хочу, как хочет женщина мужчину… в браке. Но Дом мне противен.
– Поспи немного, – успокаивала сестру монахиня. – Через несколько часов тебе предстоит быть хозяйкой на свадьбе.
Вздохнув, Скай снова улеглась. Травы сделали свое дело, и с мокрым от слез лицом она заснула. Эйбхлин покачала головой. Что заставило отца настоять на этом браке, если он знал, что Скай против него? Он всегда потворствовал младшей дочери, обожая ее яркую красоту, восхищаясь ее любовью к морю. И никогда прежде ни к чему ее не принуждал.
