– Люди великого государства! – громко зачитывал посланец дракона. – Слушайте и не говорите, что не слышали, и передайте тем, кто работает или болеет.
В толпе Данила заметил жену. Сейчас, перед расставанием, Лада в вышитом сарафане и платке показалась такой щемяще родной и необходимой…
Без нее будет трудно. Но с ней – невозможно.
– В славном городе Гевале, – разносился четкий голос глашатая, – объявляется ратный сбор всех, кто готов отстоять честь родного дракона от заморских посягательств…
На подъехавшего Данилу недовольно обернулись. Он развернул коня. Дальше можно не слушать, главное понятно. Губы сами собой растянулись в улыбке. Скоро будет война, а война – это возможность заработать как праведными путями, жертвуя собой ради отчизны и командиров, так и не очень праведными. Последнее проще, ощутимее и безопаснее.
Как же вовремя все происходит. Понадобилось бежать – вот тебе цель и направление. Все же, боги на стороне Данилы. Нужно сделать им подношение. Только заранее продумать, что просить. С ними ведь как? Не так сказал – и мучайся до конца жизни с тем, что получил по собственной глупости. В таких случаях говорят «заслужил». Странное слово. Про одного скажут – и понимаешь, что жил человек честно, порядочно, слова своего не нарушал, то есть действительно заслужил. А про другого скажут «заслужил» – и скривятся с брезгливым презрением, и всем понятно, что имелось в виду.
Данила кинул поводья на покосившийся плетень и, не снимая сапог, вошел в дом. В нос ударил запах свежих щей. И когда Лада все успевает? Сокровище, а не баба, была бы чужая – цены бы ей не было. Темная коса толщиной в руку, милый взгляд, нежные щеки… В общем, все у Лады ладное: и лицо, и фигура, и характер. А за годы совместной жизни стала хуже редьки. Не понимает, что если душа просит стопочку – нельзя поперек лезть, только хуже будет.
С порога донеслось:
– Данила, пожалел бы коня, весь в мыле.
Лада прибежала, едва увидела вернувшегося Данилу.
– С Улькой беда. – Он осмотрелся неожиданно новым взглядом: все вокруг стало чужим, даже сделанное своими руками. – Прохожий мужик сказал. Срочно лекарство нужно. Тащи все ценное, что осталось.
– Так ведь ничего не осталось. Что же делать-то, Данилушка?
Дура, как все бабы. Данила отпихнул ее, чтобы не путалась под ногами, сорвал со стола скатерть и стал кидать туда все, что можно продать: посуду, тряпки, восковые свечи…
На первое время хватит, а у солдат все за казенный счет. А после победы …
– Может, у Гаврилы занять? – Лада глядела на него потерянным взглядом, как ребенок, который узнал, что добрых волшебников не существует.
За Ульку Лада и себя продала бы. И Данила продал бы, да кто ж здесь ее купит? А с собой не потащишь, в пути она обо всем догадается, и вместо войны попадет Данила на виселицу.
– Некогда. – Он обнял жену и неловко ткнулся губами в прохладный лоб.
– Будто прощаешься. – Лада что-то почувствовала. – Данилушка, ты что-то недоговариваешь. Все очень плохо?
– Я все улажу и вернусь. Жди.
