Прищурившись, посмотрела на неё, и с силой выдавила:
– Похоже на то…
Даже ледяная вода из кувшина, щедро выплеснутая на лицо, не принесла мне ожидаемого облегчения.
– Чтобы влюбиться нужно время. Ты никогда не говорила мне, что знакома с Анжичем, – обиженно пробормотала Северина.
– Я была знакома с ним так же, как и ты. Просто вчера он пришёл на ужин к пану директору.
– И что? – девушка оживилась и подсела ко мне вплотную.
– Знакомство произошло по его инициативе, – ответила я, намеренно забывая о подробностях.
– Вот это, да! – восхищение Северины достигло апогея. – А почему ты такая кислая?
– Хотела бы я знать…
– Я тебя не понимаю. Обратить на себя внимание такого парня – аристократа, мага и умопомрачительного красавца. А потом сидеть и гнить…
– Ты, знаешь, что такое иллюзии, Северина?! – крикнула я.
Девушка открыла рот, осмысливая услышанное.
– Они опаснее кинжала и смертельнее яда. От всего этого можно спастись. Будь ловкой, сильной, носи с собой надёжное противоядие – и выживешь! А открывать душу не смей! Рана будет незаживающей, и ничто тебе не поможет!
Северина помолчала, нахмурив брови, а потом сказала:
– Ты слишком пессимистична. Я верю, что в жизни есть место сказкам.
– Да, – согласилась я. Только жизнь гораздо длиннее, чем любая из сказок.
Вечером мы уже были в доме пана Руевича. Закончив с уборкой, перешли к готовке.
– Дайте мне почётную грамоту, – ворчала Северина. – Я худший кулинар в королевстве.
– Не наговаривай на себя, – сказала я. – Ты делаешь успехи.
Но она мне не поверила.
– Что ты несёшь? Я бездарность везде и во всём. Даже картошку сварить правильно не могу.
– А ты не вари «правильно», – отмахнулась я. – Вари вкусно, как для себя. Завтрак и обед для пана в чулан вынесла?
– Угу.
Я старалась загрузиться работой до отказа, чтобы только не вспоминать Анджича и его слова: «Сердечко моё». Но мои мысли не слушались меня, и образ юноши упрямо стоял перед глазами.
– Пан директор! – вскрикнула Северина. – А мы вас тут ждём-ждём. Что-то вы припозднились сегодня.
Она бросилась навстречу Руевичу, слегка опешившему от такого приёма. У меня сложилось впечатление, что девушка сейчас кинется ему на шею. Директор остановил её коротким кивком и произнёс, обращаясь к нам обеим:
– Надеюсь, вы составите мне сегодня компанию?
– Большое спасибо, мы с удовольствием, – Северина ответила за нас двоих, как это часто бывало, бросила чугунную сковороду на стеллаж и, открыв рот, стала наблюдать, как он падает.
С невиданной мной ранее скоростью Руевич оказался рядом и практически одним пальцем водрузил тяжёлое сооружение на место, а затем, будто ничего не произошло, ушёл во двор умываться, проигнорировав кухонный рукомойник с тёплой водой.
Мы уже сидели за столом, ожидая его, когда Северина прошептала мне:
– Надо же, у травника такая реакция и сила.
– Разуй глаза, он маг, – нетерпеливо бросила я, раздражённо глядя в круглые от изумления глаза Северины.
– Опять ты, сказочница. Да к нам магов не ставят, у прошлого директора тоже было немножко сил, но это ещё не значит, что он маг, – громко прошептала она.
– Я сказочница? – не менее громко прошипела я. – Это ты раззява.
Пан директор вовремя подошёл к столу, и мы не успели подраться. Ужинал Руевич без своего балохона и без шапки с наушниками. Многолетняя боевая практика приучила меня видеть истинное телосложение мужчин, не обращая внимания на одежду. Их силу и способности я оценивала звериным чутьём. Вацлав был строен и весь состоял из мышц. Теперь было заметно, как они перекатывались под его белой рубашкой. На нём по-прежнему висели круглые очки, искажающие черты лица. А вот густые русые волосы волнами падали на лоб, скулы и струились, почти достигая плеч. Сейчас я как никогда понимала, что в качестве противника Руевич мне не по зубам. Даже моей сверхсилы, по сравнению с простыми смертными, не хватит, чтобы одолеть его.
