Он как-то странно посмотрел на меня, а потом оглянулся на студентов, перемахнувших через стену. Я тем временем спряталась у него за спиной. Радослав ринулся, было, в нашу сторону, но Анджич остановил его. За несколько секунд, которые директор посвятил разглядыванию высшего света, я успела показать им рожу, присесть в издевательском реверансе и потереть лоб, многозначительно взглянув на Вуича. Просмотрев мою пантомиму до конца, последний многообещающе улыбнулся.
«Ой, как страшно», – подумала я. «Ты найди меня сначала, индюк. Нас три с половиной тысячи и все на одно лицо».
Директор, наконец, посмотрел на меня и вручил бумаги, которые я ему приносила.
– Отнести это назад?
– Да, студентка…
– Я сделала вид, что не замечаю вопросительной интонации в его фразе, – кивнула головой и собралась идти.
– Но это не всё, что я хотел вам сказать.
– Да, – старательно подскочила на месте.
– Девочка, вы должны знать, что за юношами бегать – во-первых: неприлично, а во-вторых: опасно.
«Вот это приложил», – подумала я. «Неужели, ясновельможный, вы считаете, что я этого не знаю?». А вслух сказала:
– Вы совершенно правы пан…
– Вацлав Руевич, – твёрдо сказал он.
– Простите, пан Руевич… Я учту ваши замечания и больше никогда так делать не буду.
Он снова пристально посмотрел на меня. Поклонилась и отправилась в школу, которая вдруг стала для меня желанной.
– Ты что, лоботряска, до сих пор не отнесла бумаги пану директору?! – наорала на меня секретарша.
Я вздохнула. После последней стычки эти претензии показались мне совсем незначительными.
– Пан Руевич уже изучил бумаги и попросил меня отнести их обратно.
Краснощёкая пухлая красотка недоверчиво уставилась на меня, но листы, всё же, взяла.
На занятиях у меня нестерпимо саднили мозоли, а Северина постоянно толкала в бок, списывая контрольную. Когда она мне до смерти надоела, и я решила пихнуть её в ответ, чтобы слетела со скамьи, задребезжал звонок.
– Что это с тобой? – спросила она, наблюдая за моей механической походкой.
– Отрабатываю строевой шаг, – несмешно пошутила я.
Северина быстро наклонилась и сняла с меня башмак, вскрикивая на весь коридор.
– Я не понимаю, зачем так орать?! – отобрала свою «изящную» туфельку и водрузила на место.
– Зачем ты это носишь?
– Экономлю, – буркнула я.
– Дура, возьми у меня туфли и прекрати издеваться над собой.
– Спасибо, – это был стон. – У меня есть свои, мне бы только до них добраться.
– Пойдём в лекарскую, наложу тебе повязки.
– Нет, – сказала я невероятно капризным тоном. – Туда очень далеко, пойдём в общежитие.
Возмущённо пыхтя, Северина поднырнула мне под руку и потащила в указанном направлении. Оставив позади корпус, мы буквально ползли, ничего не замечая вокруг.
– Ты свежие сплетни слышала? – спросила меня соседка.
– Ага, мне сейчас как раз до них…
– Наш Тюфяк сегодня за обедом устроил разгон в столовой. Да-да, платочком беленьким стол протёр и давай орать. То есть, нет, он не орал, конечно, но девчонки рассказывали, что это было страшно… Страшно для поваров и администрации.
– А еду он нюхал? – заинтересовалась я.
– Даже попробовал. Велел весь обед выбросить, сказал, что это даже свиньям давать нельзя.
– Вот ведь, просто мои мысли прочитал.
– Да, он хлюпик, конечно, но…
– Хлюпик? – спросила я, снимая туфлю и поднимая подол. – Ты его разворот плеч видела?
Северина недоумённо пожала плечами.
– Ну, вот и молчи, раз ничего не понимаешь. Все его балахоны и очки ни о чём не говорят. И силы там немерено, поверь мне…
