– Это пожар или… – начал кто-то из бояр, облепивших резные рамы.
– Или! – резко перебил кудрявый. – Не видите? Дыма над городом нет!
Вскочив, Иван Фёдорович накинул на плечи тёплый плащ и быстрым шагом направился к выходу. Степан Несторович последовал за ним. За их спинами раздался шум – остальные бояре тоже поспешили покинуть помещение.
Посадник стремительно спустился по винтовой лестнице – зал Семи Огней находился на вершине самой высокой башни детинца Змежда. Затем пересёк двор и направился к стене.
Каменная кладка, возведённая в первые годы его правления на чёрном, обожжённом фундаменте старого города, довлела над припорошенной снегом землёй.
Холодный ветер трепал полы его плаща, проникая под одежду. Острые, как иглы, снежинки жалили лицо, заставляя щуриться.
Ступень.
Ещё ступень.
Шаг за шагом он поднимался по лестнице, пока, наконец, не достиг вершины и не застыл в изумлении.
Перед главными воротами города стояло большое войско.
Пешие и конные ратники. Метательные орудия.
Всё под бирюзовыми знамёнами Радонского княжества.
***
– Илья, седлай коня!
– Может, не надо, княжич? – с надеждой спросил он. – А если метнут чем со стены? Стрелу пустят или дротик какой?
– Не метнут, – отрезал Владимир. – Как я заставлю их подчиниться, если боюсь прийти и потребовать этого? Святослав, ты в седле держаться можешь?
Мальчик коротко кивнул.
– Да, лекарь хорошо перевязал рану.
– Отлично. Тогда поедешь с нами.
От дружины, выстроенной в походном строю в сотне шагов от укреплений Змежда, отделились трое всадников – Владимир, Илья и Святослав. По присыпанной снегом дороге они медленно приблизились к закрытым воротам.
Остановившись, княжич взглянул на стену. Там, прямо над въездом в город, толпились люди – судя по одеждам, знатные горожане, стремившиеся понять, кто прибыл к ним с войском. Все они напряжённо замерли, ожидая, что всадники вот-вот заговорят.
– Жители Змежда! – громко воззвал княжич. – Меня зовут Владимир Изяславович! Я старший из оставшихся в живых сыновей и наследник Юрия, почившего государя Радонского княжества. Властью, данной мне от рождения по законам божьему и человеческому, я приказываю открыть ворота и впустить меня с войском!
Из безмолвно взирающей сверху толпы выделился приземистый, плотный мужчина в меховом плаще, наспех наброшенном на плечи. Выйдя вперёд, он упёрся руками в парапет и угрюмо посмотрел вниз, туда, где в ожидании ответа стоял Владимир. На мгновение задержал взор на сыне, затем мельком оглядел остальных.
– Княжич, погляди! – тихо произнёс Святослав, улыбнувшись. – Это мой батюшка! Иван Фёдорович, посадник.
Владимир, не отводя сосредоточенного взгляда от стены, кивнул.
– Иван Фёдорович, здоров будь! – окликнул он. – Насколько я помню, на Змежд тебя посадил мой отец, князь Юрий?
– И ты будь здоров, – громко, чтобы слышали все, ответил тот. – Ты верно помнишь! Посадить-то посадил! Только когда это произошло, не было тут, считай, города. А ты тогда ещё дитём несмышлёным был, не запомнил, видать!
Владимир, обменявшись взглядами с Ильёй, усмехнулся. Ответ посадника показался ему дерзким.
– Раз ты признал меня, то почему разговариваешь со мной, стоя на стене? Или я не наследник Речного престола?
– Признать-то я тебя признал! – отец Святослава развёл руками. – Да вот только не наследник ты больше. При всём уважении к тебе и покойному Юрию, в Радонском княжестве новый правитель. Роговолд Изяславович! И без его дозволения ты в мой город не войдёшь!
