Сказания Миротона. Книга 1 - страница 4

Слом

На следующее утро после ухода отца Каин проснулся в хорошем расположении духа, потому что каждый раз, когда отец возвращался из поездок он привозил ему какие-нибудь подарки, а значит, в скором времени он снова привезет что-то интересное. Подкрепляло его настроение хорошая погода за окном. Солнце только вышло из-за горизонта и уже прогревало землю теплыми лучами, небо было чистым, а город постепенно просыпался и начинал обычный рабочий день. Беззаботное детство – прекрасная пора. Можно ни о чем не думать и никуда не спешить, ты просто живешь первые годы своей такой увлекательной жизни. С кухни тянет вкусным пирогом, который мама только что испекла на завтрак, а с улицы веет прекрасным утренним ароматом, который включает в себя обилие цветочных ароматов, запаха выпечки из кондитерских и свежесть утренней росы. Где-то уже гуляли дети и звуки их веселья только подкрепляли уверенность Каина в том, что этот день будет замечательным. Быстро перекусив пирогом и свежим парным молоком, он обнял свою маму, которая общалась с соседкой, пришедшей в гости. Они обсуждали различные новости о болезни императора, о каком-то чудаке из южных земель, который сделал деревянного гиганта, которым как будто бы можно управлять одной только волей человека, о какой-то ежегодной церемонии, которая намечалась или на сегодня, или на завтра. Каин ничего не понимал из их разговора и, не собираясь разбираться в каких-то сложных вещах пошел на встречу со своим другом Малдоком.

Каин пришел к месту, в котором они с Малдоком встречались каждый день перед тем как пойти гулять. Но увидев Малдока он понял, что что-то не так. Он был не так весел как обычно, хотя и старался не подавать вида. Каин решил попробовать узнать у него, что же случилось:

– Малдок, что-то случилось? Ты какой-то не такой.

– Я не знаю, стоит ли это вообще говорить об этом. – мальчик был чем-то сильно опечален или даже шокирован, от чего казалось будто он начал заикаться.

– Конечно стоит, я же твой друг. – Каин слегка похлопал Малдока по плечу.

– Сегодня утром к нам пришла имперская стража.

– Так, и что они сделали? – Каин слышал слухи от взрослых о том, что имперские солдаты иногда позволяют себе слишком много, поэтому уже насторожился и начал думать, как поддержать друга, по-детски рассчитывая, что он действительно сможет что-то сделать в случае, если случилось что-то серьёзное.

– Сегодня тот самый день… Они хотели забрать меня, потому что никакой пользы для империи я не приношу, потому что мне ещё рано где-то работать, но мама уговорила их оставить меня. Но взамен они забрали её. И сегодня на центральной площади она предстанет перед народом… – Малдок старался держаться уверенно, не как ребенок, а как взрослый, но по его щеке начали катиться слёзы.

– Это ужасно. Я даже не знаю, что сказать. – Каин потерял дар речи. Впервые эта церемония коснулась кого-то из его близких. Пусть Малдок и не был ему родным братом, но то количество времени, которое они провели вместе просто не могло не породнить их. От того Каин чувствовал какое-то новое ощущение, такое чувство, будто он тоже кого-то вот-вот потеряет.

В тот день, в центре Драмстала стояла гробовая тишина, как и во все прошлые года. Сложно вести обычные жизненные дела, когда у тебя под носом пытают и убивают твоих соседей и просто сограждан, а ты ничего не можешь с этим поделать. Окна и двери в домах были закрыты, однако это не останавливало солдат имперской стражи, которые совершали сбор жертв для церемонии. Каин и Малдок осторожно пробирались к центральной площади мимо отрядов стражи сопровождающей несчастных людей, которые только из-за своей национальности вынуждены вот уже 25 лет терпеть лишения и издевательства. Малдок был все также мрачен и не был щедр на какие-то диалоги или хоть какие-то ответы на вопросы Каина, который так внезапно для себя оказался в совершенно новой ситуации. Каин был маленьким, хоть и не по детски осознанным ребенком, который мог только наблюдать за тем, что в мире происходит, от чего в его груди с каждым днем всё сильнее разгоралась ненависть к такому укладу жизни, он не понимал, почему люди так жестоки и почему нельзя жить спокойно: не объявлять войн, не обижать и не унижать других людей по надуманным причинам. Его взору ежедневно представала картина унижения народа, который хоть и был схож с ним по нации только на половину, но он был ему как родной, его отец, его друг и всё его окружение были балхорцами, это был его дом, в котором он родился и вырос и несмотря на то, что в нем текла кролхарская кровь, он не испытывал ничего кроме ненависти по отношению к империи и её титульной нации. Всем сердцем и душой, за десять лет своей жизни, он встал на сторону сочувствия балхорской национальной трагедии. Нельзя отрицать, что его семья также находится в зоне риска. Из-за того, что отец Каина был балхорцем, никто не отменял для него все эти церемонии, даже не смотря на то что его жена была кролхаркой. Сейчас Каин думал только о том, чтобы его отец вдруг не попался имперской страже, ведь не исключено, что в такой день в столице его могут также схватить и отвести на эшафот.