– В небе два самолёта. Тучки небесные вечные странники, тоже помощники, – свои своим…
… И вот кукурузник и мессер в небе. Как они встретились на такой небесной дорожке и, при таких тучках, белые большие. И как она очутилась рядом мы и не поняли, только услышали стрельбу, немец пошёл вниз, и тишина. Так потом прибежали, а было недалеко от линии фронта. Самолёт целенький, и не горел. И лётчик, кажется, что заснул. Чудесаа…
– Потом рассказали, военные. Она девушка, на кукурузнике, попала в него со своих стрелялок. Он немец, был ранен, дал резко в низ, а она его и лупонула. Ей потом героя дали, а их самолётом, трофейным, наши давали тоже немцам прикурить. Вот, дорогая так и твой петушок, стрелял в коршунов и молодых орлят, ух и шпоры и реакция. Вот такие брат дела. Мал да удал.
***
… Капитан сидел на большом камне. Смотрел на горы, скалы. И сам часто видел, как эти красавцы, в небе кружат, орлууют, но не верил, что они воруют.
– Правда, и у нас в посёлке тоже, говорят,– что кур доят, ой, прости, опечатка в моей голове, кур уносят. Гуся даже унесли. Вот. Я не верил, большие, очень большие, правда, орланы. Надо же.
– Хороша брехенька, да здоровенька…
Сказал капитан вдруг с украинским колоритом и добавил.
– Думаю, правда. Такое не придумаешь.
– Бываает.
– Надо же.
Потом капитан помолчал, почесал затылок, посмотрел мимо меня в сторону, на горы, далеко, далеко…
И, выдал.
… – Военные говорят так,
– Вот, эта маленькая игрушка, в гранате,– запал. А в этой, которая побольше, покрупнее, размером, какой взрыв. А?
– Вот и твой рассказ,– не запал, а в душу запал.
– Точно,– ликбез, в душу залез.
– Вошёл. Остался там.
– Жаль боевого, защитника весёлого.
*
– А, бедная старушка, потеряла покой и сон.
Сидим.
Думаем с капитаном.
Как
Назвать это творение, совсем не стихотворение.
…….. Узурпатор.
Соседский гарем.
Один петух на два курятника…
– Вот, товарищ капитан, я тебя дождался, как увидел я тебя, и не растерялся, какое подойдёт в заголовок, назвать этот рассказ, решил, – всее, и будет правильно, все они по теме.
– 4 названия, рассказ только один. Ну, так вышло, что попишешь, и не скажешь,… что курам на смех, а тут не до смеха.
– Ну, ты выдал угля и крупного и много.
– Неет, это не про тебя.
– У меня на корабле был шахтёр. Так, когда припекало, он отбрыкивался, говорил, ух, ты даёшь капитан, как мы в шахте, даёшь угля, хоть мелкого, но дофига. Там морская терминология. Понимаешь.
– Вот смотри, сидим, гладим своих собачек, и такой ты мне выдал СКЕТЧ и расширил понятие этого жанра.
– У тебя не только коротко шутливо, как положено, и написано в словарях, учебниках, забавно, так ещё и трагедия, это новый жанр, открытая эстрада, а сколько слушателей,– горы, полянка и наши собачки. А бабке трагедия. Вспомни, ты говорил как этот коршун или орлёнок схватил кричавшего, …опасно ребята, кукарекал и вдарил шпорами, под бока, но не коня, этого хычника. И, ещё, петушок, тот китайский, знал наверняка, – дзюдо. И, видимо, полосонул шпорами своими как турецкой саблей.
И, и тогда сокол, ясные очи, уронил петушка, а сам боком, боком, перескоком, трясся весь, чуть не долетел, но докувыркался, таким макаром до земли, но потом улетел, поотом, кровью заливаясь, – трудно, медленно, видно петушок полосанул своим инструментом…
– Вот это герой. Дааа…
*
……….. Дед, художник пошёл дальше, а капитан, повёл своих белочек собачьей породы до дому до хаты…
