Конечно, в немецких землях и сегодня находят остатки таких языческих жертвенников; но к тому времени, когда германцы полностью обратились в христианство, большая часть таких алтарей была уничтожена христианскими священниками. Они считали своей прямой обязанностью уничтожить все зримые следы старой языческой веры. Чтобы ускорить переход в новую веру для сросшихся душой со старыми богами германцев, христианские священники установили многие христианские праздники на даты языческих празднеств. Они совместили старые и новые праздники, чтобы подменить более почитаемых древних богов новыми христианскими святыми. Однако такой переход стал возможен только спустя столетия. Языческие представления и обычаи все равно сохранились в народной жизни.
Из законов и церковных запретов, направленных на остающиеся у германцев языческие обряды, мы получили ценнейшие данные о религиозной жизни предков современных немцев, особенно, в дохристианский период. Например, мы узнали многое о культе загробной жизни. Он был тесно связан с так называемой «верой в духов», то есть с представлениями о том, что человеческая душа после смерти человека становится духом. Для древних германцев душа – это телесное существо, которое обитает в голове и через рот покидает тело человека после его смерти. Такой исход души мог быть последним вздохом, светом или даже каким-нибудь мелким зверьком. Сон и смерть в глазах германцев были братьями (у обоих слов в немецком языке мужской род – der Tod (смерть), der Schlaf (сон), прим. пер.). Считалось, что душа во время сна покидала человеческое тело: она могла переноситься в далекие места и общаться с душами давно умерших людей. Скорее всего, по этой аналогии и после смерти человека у его души сохранялась та же способность. Когда человеческое тело хоронили, душа оставалась либо поблизости, либо жила на ближайших к могиле деревьях или холмах и – подобно защитному духу места – охраняла свое прежнее тело. Также верили в то, что душа человека может перейти в животное, которое останется жить возле дома усопшего и станет его духом-хранителем. Вера в восставших из гроба мертвецов тоже сильно влияла на наших предков: они считали, что души умерших могли найти свое прежнее тело и вселиться в него, чтобы утешить родных и близких, успокоить их или дать важный совет. А еще такой вернувшийся из мира мертвых дух мог и напугать, а то и сурово отомстить оставшимся на этом свете людям за какие-нибудь прижизненные обиды.
Это в определенной степени относилось ко всем мертвым, но особенно к самоубийцам, убитым и жертвам насилия, захороненным не по правилам и к тем, кто умер до срока. Из этих повторяющихся мотивов и сложилась глубоко укоренившаяся вера в привидения. С древности германцы верили в привидения, и сегодня в народе эта вера не исчезла полностью. Из этих воззрений развилась идея о том, что убитый человек мог давать знаки, если убийца встанет на его гроб. Например, раны Зигфрида начали кровоточить, когда Хаген встал на его гроб. Народное поверье гласит, что рука отцеубийцы, а то и родителей, которые убили своего ребенка, обязательно прирастет к гробу жертвы. И только после этого душа невинно убитого человека могла обрести покой. Еще одно поверье гласит, что умерший ребенок не сможет успокоиться в гробу, пока его мать не перестанет плакать. Похожих примеров воззрений германцев на жизнь после смерти очень много.
