Сказания о Русской земле. Книга 4 - страница 3

В следующем 1536 году Сигизмунд послал свои войска под начальством Андрея Немировича взять крепость Себеж, выстроенную Бутурлиным, но литовские пушки действовали плохо и били своих, а затем русские сделали смелую вылазку и наголову разбили врага; при этом множество литовцев погибло на Себежском озере, лед которого подломился под ними. Затем московские воеводы ходили воевать Литовскую землю под Любеч, сожгли посады у Витебска и полонили множество людей. Стародуб и Почеп, покинутые литовцами, были нами восстановлены, а кроме Себежа мы построили на литовском рубеже также города Заволочье и Велиж.

Таким образом, надежды Сигизмунда на успешную войну с Москвой с целью вернуть себе все завоевания, сделанные в Литве Иоанном III и Василием Иоанновичем, несмотря на помощь крымцев, должны были рухнуть.

Великий литовский гетман Юрий Радзивилл

Он резко переменил свое обращение с нашими изменниками, князем Семеном Вельским и Ляцким, столь им обласканными ранее, и начал хлопотать о заключении мира, причем опять хотел, чтобы наши послы поехали к нему в Литву или, по крайней мере, на границу обоих государств, указывая, что он стар, а московский государь еще ребенок. «Рассудите сами, – писал пан Юрий Радзивилл князю Ивану Овчине-Оболенскому, – кому приличнее отправить своих послов – нашему ли государю, который в таких преклонных летах, или вашему, который еще так молод?»

Но на это ему передали от Москвы, что государи сносятся друг с другом, считаясь с достоинством своих государств, а не летами… «Государь наш теперь в молодых летах, а милостию Божиею Государствами своими в совершенных летах. А что ты писал о съезде посольства на границах, то это кто-нибудь, не желая между Государями доброго согласия, такие новизны выдумывает; от предков наших Государей повелось, что от королей к нам послы ходили и дела у нас делали».

Старый Сигизмунд не сразу согласился на эти доводы, но в конце концов твердость Москвы пересилила, и к Рождеству 1536 года его послы прибыли к нам, причем правительницей было поручено ведение переговоров с ними боярину Михаилу Юрьевичу Захарьину. Литовские послы начали с обычных споров о том, кто виноват в начавшейся войне и стали предъявлять обычные же чрезмерные требования, причем больше всего настаивали на возвращении Смоленска – для заключения вечного мира. Конечно, в этом им было отказано. Тогда на втором совещании они решили отвечать на все молчанием. Наскучив этим, Михаил Юрьевич Захарьин сказал им: «Паны! Хотя бы теперь дни были и большие, то молчанием ничего не сделать; а теперь дни короткие, и говорить будете, так все мало времени».

Тогда послы отвечали: «Мы уже говорили два дня и все по приказу господаря нашего спускаем, а вы ни одного слова не спустите; скажите нам, как ваш Государь с нашим господарем в вечном мире быть хочет?» Бояре отвечали, что по вечному миру Смоленск должен быть за Москвой. Но литовские паны никак на это не соглашались; наконец после немалых препирательств они предложили, чтобы вместо Смоленска королю был отдан какой-либо другой город. Бояре пошли с этим предложением к своему 6-летнему государю и возвратились к послам со следующим его словом: «Отец наш ту свою отчину с Божиею волею достиг и благословил ею нас: мы ее держим, королю никак не уступим; а другой город за нее для чего нам давать? Смоленск наша отчина изначала, от предков; и если наши предки случайно ее потеряли, то нам опять дал ее Бог, и мы ее не уступим».