Сказания о Титанах - страница 26

За пурпурным островом Заката – за страной забвения – глубины айда. Под аидом – тартар. Под тартаром – Великая Бездна, где корни земли, и морской пучины, и звездного неба – все концы и начала Вселенной. Там бушуют и мечутся свирепые Вихри в вечной свалке друг с другом. Там жилища сумрачной Ночи в черном тумане. Там ужасом веет. Даже боги трепещут перед Великой Бездной Вихрей.

Меж корнями, свисающими в Великую Бездну, живет Эрида-Распря.

Жили некогда в земном мире дети Геи-Земли и Урана-Неба, могучие титаны и титаниды.

И среди них, могучих, были особенно могучи морской титан Ф́оркий и морская титанида Кет́о.

Форкий ведал седым морем и прозывался Морским Стариком, Кето ведала морской пучиной и прозывалась просто Пучиной.

И родились от могучей Пучины и могучего Морского Старика шесть дочерей.

Три красавицы, лебединые девы, родились с серебряно-седыми, как морская пена, волосами, и назвали одну из них Пемфред́о, другую Эни́о и третью Дин́о.

На лебедей походили они.

Но от имени их отца, Форкия, именовали их титаны форкидами, а боги и люди прозвали их граями – старухами.

Красив наряд у Пемфредо. В шафранном пеплосе, как харита, Энио. Такими их еще помнят поэты[11]. Да плохо помнят.

Три другие дочери родились с золотыми крыльями, и носились они по воздуху, как морские ветры. И прозвали одну из них Сфен́о – Сильной, за силу ее, другую Еври́алой – Далеко прыгающей, третью же, что всех краше была и отважнее, Медузой – Властительной. И были бы на зависть всем волосы Медузы, если бы умели титаниды завидовать.

Но в народе сохранилось за сестрами грозное имя – горгоны: молниеокие.

Бессмертны, вечно юны и прекрасны были и граи и горгоны. По морю плывут граи, над морем летят горгоны.

Но пала власть титанов Уранидов. Печальна была участь поверженных титанов. И всех печальнее была участь шести сестер-титанид – грай и горгон.

Не покорились они победителям-олимпийцам, как другие красавицы титаниды. Не им, вольным и гордым, покупать себе сладкую долю пляской и пением в золотых чертогах Олимпа. Непреклонно сердце сестер-титанид, как у нереиды Немертеи. Крепко правдой, как адамант. А сколько их, пленниц, океанид и речных нимф, утомленных борьбой, уступили могучим богам-победителям или вступили с ними в брак! И среди них океанида-ведунья Мет́ида-Мысль, знающая мысли Земли.

Темно знание Земли. Скользка волна: не уловить ее сетью, не связать золотой цепью.

Вот какова Метида!

Все голоса земные: и птиц, и зверей, и листьев, и трав – были ей ведомы. И сама любым голосом говорила: по-звериному, и по-птичьему, и по-змеиному.

Чей звериный или птичий голос знаешь, в того зверя или птицу обернешься: были оборотнями титаниды.

Но сломила мудрость и силу Метиды мощь Зевса. И огнем, и водой, и кустом, и змеей оборачивалась она, ускользнуть пытаясь от жестокого бога. Не размыкал он объятий, не верил обманчивым образам – одолел титаниду. Знал Зевс: могучую родит она ему дочь – Афину Палладу.

Бросили олимпийцы древнего Форкия во тьму тартара. А по морю плавают девы-лебеди форкиды. А над морем носятся девы-бури Горгоны. Обернутся чудо-кобылицами и по волнам скачут, а гривы золотые до облака. И всех прекраснее бесстрашная, гордоокая Медуза. Когда, бывало, размечутся ее кудри по небу, кажется, будто золотые вихри золотыми змеями разметались у нее на челе.

И радуется титанида Эос-Заря, и улыбается, глядя на нее розовыми глазами. Да разве есть розовые глаза? А вот есть! – у Эос-Зари.