Я вздыхаю и качаю головой, стараясь избавиться от этих мыслей. Открываю ящик комода, провожу пальцем по краю, нащупываю знакомый желобок и приподнимаю двойное дно. Хватаю засапожный нож, который папа подарил мне в десять лет, и охотничий нож «Браунинг блэк лейбл». Его я прицепляю к поясу под свитером.
…Я визжу так громко, что папа отшатывается назад, чтобы не оглохнуть.
– Ты серьезно? Это так круто! – кричу я.
– Это… – начинает он.
– Засапожный нож. Знаю, – перебиваю я, радуясь, что могу определить вид небольшого кинжала.
Папа улыбается:
– Ну да, это засапожный нож. Но он не такой, как другие твои ножи. Он от них отличается.
Верчу нож в руках, рассматривая его. На вид он не очень отличается от других ножей в моей коллекции. Обоюдоострое лезвие, а рукоятка, видимо, из кости, а не из дерева, но это не так уж необычно. Вопросительно смотрю на папу.
– Различие в том, что засапожник – оружие скрытого ношения, – говорит папа.
– Да ну? Это самое очевидное… – начинаю я, но он поднимает руку, как будто предвидел мои возражения.
– А оружие скрытого ношения должно извлекаться незаметно, – продолжает он. – Это может казаться тебе очевидным, но ты изменишь мнение, когда поймешь, что элемент неожиданности в применении засапожника зависит не только от его сокрытия.
– Что ты имеешь в виду?
– Допустим, ты участвуешь в драке, и вдруг кто-то достает из сапога кинжал. Неожиданно! Как это повлияет на твое поведение?
– А у меня есть нож? – уточняю я.
– Может быть…
– Пап, ну что значит «может быть»? Как мне на такое ответить?
– Именно об этом я и говорю, – едва заметно улыбаясь, отвечает он. – Вероятность того, что у противника есть нож, – это всегда «может быть». Так что давай разберемся с вариантами поочередно. Допустим, у тебя нет ножа. Что ты будешь делать?
– Найду что-нибудь, что можно использовать как щит, а если ничего нет, буду искать что-нибудь длинное в качестве оружия, чтобы держать нож подальше от своего тела. Если это тоже не получится, использую технику разоружения, которой ты недавно меня научил, – повторяю я наш прошлый урок.
– Верно, – говорит папа. – А если у тебя есть нож?
– Тогда я просто буду драться.
– Как на тебя повлияло неожиданное наличие у противника скрытого оружия в обоих случаях? – продолжает он.
Я обдумываю вопрос.
– Ну, наверное, это застало бы меня врасплох, не будь у меня ножа, но я бы все равно знала, что делать. А если нож есть… Не знаю. Может, я бы на секунду растерялась, но это не имело бы особого значения.
– Тогда какой смысл в том, чтобы прятать нож в сапоге, если противника этим не застигнешь врасплох? Почему просто не прикрепить его к поясу, ведь там до него проще дотянуться? – спрашивает он, слегка растягивая слова, как обычно делает, когда смысл урока уже почти ясен.
– Потому что так круче, – ухмыляюсь я.
Папа улыбается:
– Крутизна – это замечательно, но задумайся, Нова. Как ты можешь быть уверена, что сумеешь удивить противника засапожным ножом?
Я раздумываю над его вопросом и перевожу взгляд на окно, из которого видно наше заднее крыльцо и лес за домом.
– Ну… Чтобы удивить кого-то засапожным ножом… – Я повторяю вопрос, как делают люди в ток-шоу, когда не знают, что сказать. – Наверное, я бы… сделала что-нибудь неожиданное, когда вытащила бы нож?
– Согласен, – отвечает он. – Но что?
Разглядываю кинжальчик, переворачивая его в ладони.
– Я могла бы выполнить один из своих трюков…
