– Тополь, – сказала я. Откусила кусочек котлеты и от наслаждения закрыла глаза. Большое бревно было около шестидесяти футов в длину. И это после того, как Джейми его изрядно укоротил, использовав макушку на доски и дрова. – Твой дедушка говорит, что когда-то высота дерева составляла не менее ста футов.
Мэнди попыталась на него вскарабкаться. Джем подсадил ее и свесился вниз, внимательно разглядывая поваленный ствол – бледный и довольно гладкий, если не принимать во внимание мох, мухоморы и остатки коры.
– Оно свалилось из-за грозы?
– Да. Молния ударила в самую верхушку. Но, возможно, дерево упало не сразу, а во время следующей бури. Когда мы вернулись в Ридж, оно уже лежало здесь. Мэнди, осторожно!
Малышка забралась на бревно и принялась расхаживать поверху, расставив руки в стороны, словно канатоходец. С этого конца ствол был не менее пяти футов в диаметре, так что наверху места хватало; однако я не хотела, чтобы внучка свалилась оттуда и набила синяков.
– Иди-ка сюда, моя хорошая. – Отвлекшись от созерцания будущего дома, Роджер подошел и снял дочь с бревна. – Почему бы вам с Джемом не сходить за хворостом для бабушки? Помните, какие деревья лучше всего подходят для растопки?
– Конечно! – самоуверенно заявил Джем. – Я ее научу.
– Я и сама умею! – Мэнди гневно сверкнула глазами на брата.
– Смотри не наступи там на змею, – предостерег ее Джем.
– Хочу увидеть змею! – живо заинтересовалась она, мигом позабыв обиды.
– Джем…
– Знаю, папа! – мальчуган закатил глаза. – Если попадется совсем маленькая, разрешу Мэнди ее потрогать. Конечно, если у змеи не будет колец на хвосте или белой, как хлопок, пасти[19].
Взявшись за руки, дети ушли.
– О господи… – пробормотал Роджер, глядя им вслед.
Я проглотила остатки лепешки, слизнула с уголков губ сладкое варенье и сочувственно посмотрела на зятя.
– Когда вы жили тут в прошлый раз, не было ни одного смертельного случая, – напомнила я.
Роджер открыл было рот, чтобы возразить, но передумал. Как я могла забыть! Ведь Мэнди тогда чуть не умерла. Если, несмотря на это, они все же вернулись, значит…
– Ничего, – прохрипел он. Откашлялся и добавил чуть громче: – Все в порядке. Главное, что теперь мы все здесь, живые и здоровые. Остальное неважно.
– Хорошо. – Слова зятя меня не особо успокоили. – Не буду приставать с расспросами.
Роджер рассмеялся. В свете утреннего солнца его усталое лицо казалось помолодевшим.
– Мы обязательно расскажем, – заверил он. – Хотя, по большому счету, эта история касается Бри, так что вам лучше услышать все от нее. Интересно, на кого они там с Джейми охотятся?
– Возможно, друг на друга, – улыбнулась я. – Присядь. – Коснувшись его руки, я показала на высокий табурет.
– Друг на друга? – Роджер устроился поудобнее, подобрав под себя ноги.
– После длительного расставания порой не знаешь, о чем говорить, – особенно если человек тебе дорог. Требуется время, чтобы преодолеть неловкость; совместное занятие помогает ускорить процесс. Позволишь взглянуть на твое горло?
– А со мной вы уже не чувствуете себя неловко? – тихо спросил он.
– Нет, конечно, – улыбнулась я. – У врачей никогда не возникает сложностей в общении. Для начала достаточно попросить человека раздеться. К тому моменту, как закончишь его ощупывать и заглянешь во все естественные отверстия, беседа становится довольно оживленной, хотя и не слишком расслабленной.
