Уильям облегченно вздохнул.
– Согласен. Одно из двух: или Бен инсценировал свою смерть и подложил другое тело, чтобы избежать преследования, или кто-то совершил подмену без его участия и похитил кузена. Первое я еще понимаю, но кому могло понадобиться второе? Впрочем, не важно; если он жив, я могу его найти. И найду, черт побери. Так или иначе семья должна узнать, что случилось.
В этом он не кривил душой. Однако перед самим собой признавал: исчезновение Бена дало ему цель, возможность выбраться из трясины вины и скорби, куда его затянуло после смерти Джейн.
День клонился к вечеру. Дэннис потер лицо: на подбородке у него уже начала пробиваться щетина.
– На ум приходят слова «иголка» и «стог сена», – сказал он. – Хотя теоретически можно его найти, если он жив.
– Не сомневаюсь, – твердо заявил Уильям. – У меня есть список… – Он на всякий случай дотронулся до нагрудного кармана, куда положил свернутый листок, – слава богу, тот был на месте. – Перечень ополченцев из двух отрядов, назначенных рыть могилы в лагере Мидлбрук во время вспышки лихорадки.
– А-а, так вот зачем ты терся в компании…
– Да. К сожалению, ополченцев вербуют на короткий срок, а затем они разбредаются по своим фермам. Один отряд был из Северной Каролины, другой – из Вирджинии, но вчерашние не… – При воспоминании о них Уильям осекся. – Те люди… Неужели майор Олбрайт в самом деле собирается кого-то повесить?
Дэннис пожал плечами.
– Я не очень хорошо знаю майора, так что не мне судить. Возможно, он отдал приказ для острастки, чтобы напугать и разогнать остальных. Но троих взял в свой лагерь. Если майор поостынет к тому времени, как они туда доберутся, вероятно, их выпорют и отпустят. Люди под его командованием начнут задавать вопросы, вздумай он вешать гражданских без суда и следствия. Вряд ли это сыграет на руку офицеру с видами на продвижение по службе. Если, конечно, он в здравом уме. Хотя Олбрайт не производит такого впечатления, – задумчиво добавил Дэннис.
– Понятно. И кстати, насчет отсутствия здравого смысла… Что за околесицу ты тут нес о похищении Джорджа Вашингтона?
Рэндолл рассмеялся, и Уильям почувствовал, как кровь прилила к ушам.
– Ну, ты здесь ни при чем, – заверил он Уильяма. – Просто ruse de guerre[29]. Однако сработало, не так ли? Пришлось выдумать объяснение твоему outrе́[30] виду. Шпионаж – единственная правдоподобная мысль, которая пришла мне в голову.
Уильям хмыкнул и осторожно положил в рот суккоташ – обжаренные в сливочном масле кубики тыквы вперемешку с ломтиками кукурузных початков. Еда пришлась ему по вкусу, и он с энтузиазмом принялся за остальное, не обращая внимания на болезненные ощущения в разбитой губе. Дэннис с улыбкой наблюдал за тем, как приятель ест, но больше ни о чем не расспрашивал.
Когда тарелки опустели, оба погрузились в молчаливые раздумья – не как друзья, хотя и не как враги.
Дэннис взял бутылку бренди и встряхнул. Удовлетворенный тихим всплеском, он разлил остатки по стаканам и протянул один Уильяму.
– Предлагаю сделку, – сказал он. – Если узнаешь какие-либо новости об Иезекиле Ричардсоне, сообщи мне. Если я выясню что-нибудь о твоем кузене Бенджамине, сообщу тебе.
Уильям на мгновение замешкался, а затем твердо коснулся стакана Рэндолла своим.
– Идет.
Дэннис выпил и поставил стакан.
– Присылай вести через капитана Блейкни – он с войсками Клинтона в Нью-Йорке. А с тобой как связаться в случае чего?
