– Ты знал, что чрезмерное учение увеличивает занудство человека? – проговорила Серафима Шишкова, появившаяся, как и всегда, из неоткуда. В простонародье этот конопатый ураган проблем называют Сишей, но на самом деле она обладает неимоверной энергией, которая заряжает всех вокруг. Да и внешность у неё недурная: огненно-рыжие волосы, собранные в небрежный пучок, вздёрнутый нос, рост метр с кепкой и вечный восторженный взгляд. Конечно, так искры в её зелёных глазах загорались только при виде Красавцева, а остальные такой возможности удостоены не были. – Что читаешь-то?
Сиша легко повернула пальцем в воздухе, и книга, перевернувшись, оказалась направленна обложкой вверх.
– Ну и скукотища, – вздохнула Серафима, находясь в диалоге с самой собой. Лёне же было абсолютно всё равно на её комментарии и действия, его равнодушный взгляд был зациклен на стекающих по оконному стеклу каплях дождя. А несколько часов назад Красавцеву казалось, что он разобьётся о землю, как одна из этих многочисленных наименьших частиц конденсированной атмосферной влаги.
Справа раздался крик Сиши. Опять окно, чей-то крик, ещё этого зловещего голоса за кадром не хватает. Лёня обернулся на источник звука и увидел, что девушку напугал залетевший ей в волосы бумажный самолётик. Красавцев лишь устало помотал головой, пока истребитель без труда выпутался из пучка рыжих волос и полетел дальше по коридору, вскоре скрывшись за дверью кабинета алхимии.
– Как точно пролетел! – восторженно сказал Женька Тихомиров, приобнявший Шишкову за плечи.
– Ты совсем сдурел? – прикрикнула Сиша, сбрасывая руки парня. – Тебе до своих малолеток уже дойти лень, начал записочки рассылать? Адреса не перепутай таким боком.
– Ух ты, какая злая, со ступы упала? – усмехнулся Женя, заворачивая манжеты и без того помятой рубашки. – Нет, ты просто завидуешь моим восьмиклассницам.
– Я им соболезную. Какими же надо быть дурами, чтобы повестись на лицемерного идиота, – едко сказала Серафима, гордо вздёрнув нос кверху.
– Сиша, не выплёскивай проявления крошечной самооценки на других, – ответил Тихомиров, нависая над девушкой грозовым облаком, которое умело справлялось со своей задачей – портить Шишковой настроение за считанные секунды.
– Замолчите оба. Вас слушать невыносимо, – наконец подал голос Лёня, окинув друзей неодобрительным взглядом. – Каждый раз одно и то же.
– Нет, Лёнь, скажи же, его слова уже ни в какие рамки не лезут, – возмущённо произнесла Серафима, устрашающе, как ей казалось, показав тонким указательным пальцем на сердце Жени. – У него вот тут вот консервная банка, не больше.
– Сказал человек, который никогда не… – начал говорить Тихомиров, но его фразу в адрес рыжей прервал раздавшийся голос директрисы. Ягиню Виевну боялись абсолютно все, бессмертных нет. Не считая Кощея, конечно, но даже он не попадался бабке под горячую руку последние лет сто уж точно. Хотя, какая она по внешнему виду бабка? Эта мадам постигла великий талант удерживать себя в возрасте сорока пяти лет. Волосы цвета пепельного блонда, морщины малозаметные, брючные костюмы выбраны по последнему слову моды, лишь голос грубый и кричащий выдает её истинное лицо. Бабка она и в Питере бабка.
– Тихомиров, ты что орешь на девушку? – произнесла Ягиня, скрестив руки за спиной – плохой знак. – Почему одет не по форме, где твой шеврон?
– Ягиня Виевна, извините, я дома его забыл просто, – под нос произнёс Евгений, потеряв свою былую уверенность, пока Сиша буквально сияла от гордости и радости.
